«Господь дарует нам победу». Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война

При изучении деятельности русской церковной эмиграции в Венгрии и на оккупированной итальянскими и немецкими войсками территории Югославии можно использовать работы славянских, прежде всего сербских и хорватских историков: Р. Радич, П. Позара, В. Джурича, Ю. Кришто и других. При всем различии и нередко значительной политизированности их позиций эти труды представляют значительную ценность вследствие использования значительного комплекса документов государственных и церковных архивов балканских стран[78].

История русской церковной эмиграции в годы Второй мировой войны тесно связана с темой ее участия в деятельности российских антисоветских воинских формирований. Истории самого значительного из подобных формирований — власовского — и личности самого генерал-лейтенанта А. А. Власова посвящено большое количество мемуарной, популярной и научной литературы[79]. Однако связи этого движения с Русской Православной Церковью и окормление российским духовенством некоторых возглавляемых Власовым воинских частей до настоящего времени остается малоизученной. Исключением в этом плане являются две небольшие книги мемуарного характера бывших участников движения — протопресвитера Александра Киселева и протоиерея Димитрия Константинова, специально посвященные проблеме духовного окормления так называемой Русской освободительной армии (РОА)[80]. Оба автора в годы войны непосредственно осуществляли эту функцию и показали в своих работах, что русское зарубежное духовенство выполняло в армии генерала Власова чисто церковную миссию, не занимаясь какой-либо политической деятельностью.

Создание и боевой путь одного из самых крупных антисоветских российских воинских формирований — 15-го казачьего кавалерийского корпуса, воевавшего в 1943–1945 гг. на территории Югославии, частично освещались в работах российских и эмигрантских историков. При этом его церковная жизнь, служение духовенства корпуса оставались вне поля зрения исследователей[81]. История такого уникального явления, как существование с августа 1944 по май 1945 гг. в северо-восточной области Италии — Карнии (Фриули) Казачьего Стана также уже привлекала внимание историков. Основные труды были написаны итальянскими исследователями: П. Карньером, Г. Вениром, П. Дьетто;[82] некоторые сюжеты этой истории освещались и в работах российских, прежде всего эмигрантских авторов: П. Н. Донскова, В. Г. Науменко, А. К. Ленивова, Н. Д. Толстого, Ю. С. Цурганова и др.[83] Однако почти никто из них не изучал деятельность духовенства, игравшего заметную роль во многих сферах жизни Казачьего Стана. Серию статей, посвященных церковной жизни всех четырех значительных антисоветских российских воинских формирований: 15-го казачьего кавалерийского корпуса, Русского корпуса в Югославии, Казачьего Стана и власовской РОА написал М. В. Шкаровский[84].

Религиозная политика оккупационных властей и церковная жизнь на временно захваченной нацистами части Советского Союза также остается одним из недостаточно изученных вопросов. Первыми к его исследованию обратились зарубежные, в основном русские эмигрантские историки. Заметное количество публикаций по этой теме можно объяснить наличием в западноевропейских и американских архивах большой группы источников, прежде всего, трофейных документов, изъятых у нацистов после окончания войны. Зарубежных исследователей привлекали, прежде всего, такие аспекты проблемы, как колебания политики нацистов на оккупированных территориях СССР по отношению к религиозным организациям, попытки создания независимых от Московского Патриархата церковных структур и стихийное возрождение религиозной жизни в период оккупации.

Нацистскую политику по религиозному вопросу на оккупированной территории Советского Союза относительно полно документирует упоминавшаяся монография X. Файерсайда.[85] По-своему интересную работу написал П. Андерсон, неоднократно приезжавший в СССР в качестве переводчика с представителями Епископальной церкви США. Правда, он широко использовал в качестве источника советскую печать, почерпнув оттуда основные статистические данные, что привело к известной односторонности в освещении и оценке многих церковных событий и явлений во время Второй мировой войны[86]. Заметным вкладом в исследование церковной жизни на оккупированной Украине является книга немецкого ученого Ф. Хейера[87].