Господь Гнева

– Однако опять-таки подчеркиваю, – сказала птица, – я не гарантирую, что это именно тот, кого вы ищете. Предлагаю вам взглянуть самолично. Рассмотрите его дотошно, сравните со своими представлениями и решите сами, не полагаясь на мои слова.

– Это можно. Отчего бы и не взглянуть, – пробормотал Тибор.

На душе у него было по-прежнему муторно. Уж очень велика ноша на его плечах, уж очень много треволнений поджидает его впереди…

«Эх, поверну-ка я обратно», – в сотый раз подумал он. Надо выпутываться из этой истории, пока дело не повернулось совсем круто. Пока что ему везло. Но почем знать – вдруг полоса везения закончилась! Нельзя же до бесконечности испытывать терпение судьбы!

– Вы полагаете, что ваша полоса везения закончилась? – спросила птица, проницательная бестия. – Тут я могу вам сказать со стопроцентной уверенностью: ваши запасы везения еще не исчерпаны. Поверьте мне, вы будете целы и невредимы.

– Как мне верить тебе, если ты даже не знаешь толком: он это или не он.

– Гм-м, гм-м, – несколько смутилась птица. – Понимаю, к чему вы клоните. Но повторю снова: даю голову на отсечение, что ваша полоса везения не закончилась. Хотите верьте, хотите нет. В этом вопросе у меня полнейшая уверенность.

– А что ты за птица? – спросил Тибор. – То есть – какой породы?

– Голубая сойка.

– Ну и какая слава у голубых соек? Можно им доверять? В общем и целом.

– В общем и целом – можно, – заявила птица.

– А ты, часом, не исключение из рядов в общем и целом честных голубых соек? Исключение, которое доказывает правило? – осведомился Тибор.

– Нет, не исключение.

Птица вспорхнула с ветки и пересела к Тибору на плечо.

– Вы взвесьте хорошенько следующее. Кому вы можете доверять больше, чем мне, – если решите вообще кому-нибудь доверять? Я ждала, когда вы тут появитесь, долгие-предолгие годы. С незапамятных времен я ведала, что вы пройдете именно этим путем, а когда услышала, как вы вдали поете церковный гимн, я вся затрепетала от радости. Вот почему я немедля подала голос, заслышав, как вы с воодушевлением распеваете псалмы. Мне особенно понравился старинный псалом номер сто. Он, честно говоря, мой самый любимый. Итак, вы склонны доверять мне или нет?

– Полагаю, птице, которая любит и поет церковные гимны, можно доверять, – сказал Тибор, размышляя вслух.

– А я именно такая птица!

Сойка взлетела. У нее каждое перышко дрожало от нетерпения отправиться в путь. Экая красивая птица! Какое нежное сочетание голубого и белого в ее оперении! И какая большая! Да, деваться некуда, придется поверить ей на слово.

«Возможно, мне надо обойти множество мест и увидеть множество людей, которые не окажутся Господом Гнева. И только потом я найду настоящего. Не в этом ли смысл паломничества – в медленном обретении того, к чему стремишься?»

– Не знаю, выдержит ли колесо… – сказал Тибор. – Эта слизь вряд ли сойдет за настоящую смазку.

– С колесами проблем не будет, – заверила сойка. – Прокатишься с ветерком. Вперед!

Тибор покорно последовал за своей бело-голубой проводницей.

Солнце слало теплые длинные лучи с голубого неба. Было очевидно, что в это время суток самые необычные из здешних живых существ предпочитают прятаться. Тибор не увидел больше ни единого монстра. Как ни странно, это повергло его в еще большее уныние, чем парад страшилищ ночью и поутру. Одно утешало: сойка летела перед ним, указывая дорогу, и не пропадала из виду. И это главное. Она у него теперь как путеводная звезда.

Когда голштинка остановилась пощипать высокую красноватую траву, Тибор спросил у подлетевшей сойки:

– Вдоль этой дороги никто не живет?

– Местные нарочно не кажут носа на свет. Не любят показываться, – ответила птица.

– Они такие страшные на вид?

– Да. Того, кто привык к обычным формам жизни, их вид способен ужаснуть.

– Неужто пострашнее бегунов, человекоящеров и человеконасекомых?

– Пострашнее.

Но сама птица, похоже, местных тварей не боялась – попрыгивала по сухим листьям у дороги, поклевывала каких-то мошек и червячков.

– Тут есть один, который выглядит следующим образом…

– Не надо, не рассказывай, – взмолился Тибор.

– Вы же сами интересовались…

– Это я так… А от подробностей – избавь.

Он прикрикнул на корову, и та потащила тележку дальше. Птица вспорхнула и полетела вперед. Казалось, корова понимает, что надо следовать за птицей.

– Слушай, он выглядит очень ужасно? – спросил Тибор немного погодя.

– Кто? Господь Гнева? – отозвалась сойка, вернувшись к тележке и усевшись на плечо художника. – Он… не знаю, нужно ли говорить вам об этом… словом, он выглядит не совсем обычно. Он мужчина крупный, но, как я имела случай заметить, у него изо рта воняет. Человек вроде бы могучего телосложения, но сгорбленный превратностями жизни. Человек вроде бы преклонных лет – и в то же время…

– Ну что ты плетешь! Ты даже не уверена, тот ли это человек!

– Уверена – до известной степени, – не обижаясь, ответствовала птица.

– Он живет среди людей?

– Верно! – сказала птица, довольная его сообразительностью. – В селении еще шесть десятков мужчин и женщин. И ни один из них не ведает, кто он такой в действительности.