«Господь! Прости Советскому Союзу!» Поэма Тимура Кибирова «Сквозь прощальные слезы»: Опыт чтения

Смотрят замки, горы, долы
в глубь хрустальных рейнских вод^{225}

.Моцарт, Моцарт, друг веселый,
под руку меня берет^{226}.

Час вечерний, луч прощальный

бьют на ратуше часы.
Облака над лесом дальним
удивительной красы^{227}.

Легкий дым над черепицей,

липы старые в цвету^{228}.Ах, мой друг, пора проститься!
Моцарт! Скоро я уйду!^{229}

Моцарт! Скоро я уеду

за кибиткой кочевой.
У маркграфа на обеде
я не буду, дорогой^{230}.

Передай поклон Миньоне.

Альманах оставь себе.
Друг любезный! Я на зоне
буду помнить о тебе^{231}.

Знаешь край? Не знаешь края,

где уж знать тебе его!
Там, над кровлей завывая,
бьются бесы – кто кого!^{232}

Там такого мозельвейна

поднесут тебе, дружок,
что скопытишься мгновенно
со своих прыгучих ног^{233}.

Там и холодно и страшно!

Там прекрасно! Там беда!
Друг мой, брат мой, ночью ясной
там горит моя звезда^{234}.

Знаешь край? Я сам не знаю,

что за край такой чудной,
но туда, туда, туда я
должен следовать, родной^{235}.

Кто куда – а я в Россию,

я на родину щегла.
Иней белый, ситец синий^{236}.Моцарт, Моцарт! Мне пора.

Кто о чем, а я о бане,

о кровавой бане я…
До свиданья, до свиданья!
Моцарт! Не забудь меня!^{237}

Я иду во имя жизни

на земле и в небесах,
в нашей радостной Отчизне,
в наших радужных лучах!^{238}

Ждет меня моя сторонка,

край невыносимый мой!
Моцарт рассмеялся звонко^{239}:«Что ж, и я не прочь с тобой!»

Моцарт, друг ты мой сердечный,

таракан запечный мой!
Что ты гонишь, дух беспечный,
сын гармонии святой!^{240}

Ну куда тебя такого?

Слишком глуп ты, слишком юн.
Что для русского здорово,
то для немца карачун!^{241}

Нет уж! Надо расставаться!

Полно, херц, майн херц, уймись!
Больше нечего бояться.
Будет смерть и будет жизнь^{242}.

Будет, будет звук тончайший

по-над бездною лететь,
и во мраке глубочайшем
луч легчайший будет петь!^{243}

Так прощай же! За горою

ворон каркает ночной.
Моцарт, Моцарт, Бог с тобою!
Бог с тобою и со мной!^{244}

Моцарт слушал со вниманьем.

Опечалился слегка.
«Что ж, прощай. Но на прощанье
на, возьми бурундука!^{245}

В час печали, в час отчайнья

он тебя утешит, друг,
мой пушистый, золотистый,
мой волшебный бурундук!^{246}

Вот он, зверик мой послушный:

глазки умные блестят,
щиплют струны лапки шустры
и по клавишам стучат!»^{247}

Ай, спасибо, Моцарт, милый,

ах, прекрасный бурундук!
До свиданья! До могилы
я с тобой, любезный друг!^{248}

И иду, иду в Россию,

оглянулся – он стоит.
Сквозь пространства роковые
Моцарт мне вослед глядит^{249}.

Машет, машет треуголкой,

в золотом луче горя,
и ему со Вшивой Горки
помахал ушанкой я^{250}.

Гадом буду – не забуду

нашей дружбы, корешок,
ведь всегда, везде со мною
твой смешной бурундучок^{251}.

И под ватничком пригревшись.

лапки шустрые сложив,
он поет, и я шагаю
под волшебный тот мотив^{252}.