Господь управит

Рядом со мной стоял мой сверстник и тоже пел. В такт со всеми и совершенно естественно, не стараясь. Просто пел. Первая мысль насчет этого парня была не из лучших, типа: «А ты кто такой?». Даже раздражение появилось, отчего он может вот так, без старания, бравады и усилия, вместе со всеми, а я нет. Затем я его «зауважал» и начал придумывать версии его биографии. Версии, наверное, были сугубо диссидентского типа, так как «Голос Америки» и Би-би-си уже успели к тому времени подпортить мое школьно-комсомольское мировоззрение.

В конце службы вышел священник с какой-то высокой чашкой и начал кормить длинную очередь. Была и у меня мысль, сходить попробовать, чем там потчуют, но что-то не пустило. Внутри раздалось: «Нельзя!»

Тут ко мне опять подошла тетушка, учившая ставить свечи.

— Как тебя зовут, паренек?

— Саша.

— Александр, значит. Ну, пойдем.

И повела меня в правую часть храма, за большую колонну, к окну, а там показала на большую темную икону в раме за стеклом.

— Смотри, это твой небесный покровитель.

— Кто? — не понял я.

— Святой Александр Невский. Князь благоверный, — ответила тетушка и отошла. Таких потрясений у меня в жизни было немного. Я смотрел на Александра Невского, о котором столько читал и, казалось бы, все о нем знал, с изумлением и страхом. Он «святой», и в церкви его икона!

Именно тогда началось воссоединение прошлого, настоящего и будущего, впоследствии переосмысленного, как «горнее» и «дольнее». В ту, первую минуту начала отсчета времени не по календарю, я бы не удивился, если бы из храмовой глубины ко мне навстречу вышли Дмитрий Донской, Александр Суворов, и даже Кутузов с Наполеоном.

Христа пока я среди них не видел, да и не представлял.

Сейчас понятно, что Он рядом был, но вот готовности Его встретить у меня еще не было…

Епархиальное

Епархиальный дворик. Все завалено снегом. По прочищенным дорожкам от владычных покоев до приемной прогуливается сам митрополит с мирским посетителем интеллектуального вида.

Я смиренно ожидаю в сторонке, чтобы взять благословение перед поездкой в Киев.

Скрипит железная калитка, открывается ровно настолько, что бы в нее могла протиснуться фигура молодого священника. Именно молодого. Для более маститого этого отверстия, в большинстве случаев, крайне недостаточно.

В образовавшийся проход просовывается лохматая и в меру бородатая голова, обладателю которой лет 25 отроду. Увидев владыку, молодой батюшка аккуратно входит остальной своей телесной сущностью. На подряснике с иерейским крестом кожаная курточка, но на голове ни скуфьи, ни гражданской шапочки не наблюдается.

Владыка останавливается, смотрит на зашедшего и изрекает:

— Ты чего без шапки?

— Владыченька, так не холодно.

Митрополит начинает разглаживать левой рукой бороду. Нехороший знак.

Затем вновь повторяет:

— Ты чего без шапки, спрашиваю?

Священник, улыбаясь от проявленной святительской заботы, твердит скороговоркой:

— Так не холодно, владыка-святый. Не холодно.

— М-да? — удивляется владыка. — Ну-ну. — И продолжает свой променад-беседу с местным интеллектуалом.

Через пару минут, он, распрощавшись с собеседником и, остановив мое движение к благословению, опять воззрел святительскими очами на молодого попа:

— Я тебя спрашиваю, ты чего без шапки?

— Так молодой я еще, не замерзну, — с улыбкой от уха до уха ответствует священник.

— Ты погоди, батюшка, — уже ко мне обращается митрополит. — Я сейчас.

Владыка поднимается по ступенькам и заходит в свои покои, откуда через пару минут возвращается, держа в руках зимнюю видавшую виды скуфейку со следом архиерейского крестика, видимо недавно снятого.

— Иди сюда! — обращается архиерей к молодому пастырю овец православных.

— Благословите, Владыка! — бросается вперед молодой священник, почтительно согнувшись и держа пред собой сложенные лодочкой ладони.

В ответ митрополит нахлобучивает на его главу свою ношенную-переношенную скуфью и изрекает:

— Вон там, за беседкой, лопата стоит. Дорожки почисть во дворе епархиальном, а там и благословлю.

— Вишь, не холодно ему, — уже улыбаясь, обращается ко мне архиерей и добавляет погромче, с напускной строгостью: — Здоровье — дар Божий, его беречь надобно.

И, взяв меня под руку, спрашивает:

— Ну, а ты-то чего прибежал, батюшечка?..

Наглядное пособие

Случилось это несколько лет назад. Группу ребят отправили на юг, в лагерь труда и отдыха, помогать местному приморскому колхозу убирать урожай фруктов. А до слез «благодарные» за невесть откуда свалившуюся заботу селяне и кормили, и поили их. Возглавлял трудовой десант подростков Учитель, который и поведал мне следующую историю.

Недалеко от моря и лагеря проводились какие-то земляные работы, которые в один из жарких дней остановились. Оказалось потревоженным большое захоронение, хотя по всем данным ничего подобного не должно было быть. В последнюю войну боев здесь не происходило, а свидетелей Гражданской уже не осталось. Посовещавшись, решили выкопать рядом яму и перевалить туда найденные останки.