Господин арматор

Противник начал поворот, то ли собираясь ответить нам залпом, то ли решив не связываться с мелкой, но "кусачей" добычей. Надеяться на благоразумие рижан я не стал и тоже велел повернуть к ним бортом, благо шестигривенковые бортовые орудия мы зарядили заранее, причем ядрами. Теперь стрелять мог и второй корабль, так что первый залп всем бортом огорчил противника до невозможности, разнеся парой ядер часть обшивки в районе ватерлинии! Собственно сей хитрый способ стрельбы, позволяющий наносить подобные повреждения, не взирая на приличную качку, придумал Тимофей Личинин, один из поморов поступивших на государеву службу.

Дело в том, что станки шестигривенковых морских единорогов в отличие от тех, что мы делали для речных расшив, были не деревянными, а железными. Заряд же у них не особо велик, да и фальшборт в тех местах, где эти орудия предполагалось ставить вертлюжный станок, прилично усилен за счет толстого дубового шпангоута. Само же орудие фиксируется под нужным углом затяжными винтами, как по возвышению, так и по горизонтали. Тимофея время обучения, как и всех остальных, учили стрелять, так что о проблеме с точностью попаданий при он знал. И уже в пути поделился своей придумкой.

Суть довольно проста: если орудия выставить чуть на разные углы возвышения и стрелять разом, то хоть одно да попадет в районе ватерлинии вне зависимости от угла наклона, если качка совсем уж не запредельная. Впрочем, в XVI веке вести сражение во время лютого шторма просто не принято: во-первых, парусина пока не обладает должной крепостью, а во-вторых, адмиралы передают другими кораблями флота команды голосом, причем рупор позволяющий увеличить дальность голосового управления изобретут через сто с лишним лет. Я же постараюсь по возможности вообще не светить до поры подобное нововведение. Такой козырь нужно использовать в исключительных обстоятельствах.

Обсудили предложенное и пришли к выводу, что сама по себе идея здравая, но в таком виде для реализации не годиться. Как, к примеру, в бою разные углы всем ставить, они от дистанции зависят и от заряда, к тому же наверняка напутают канониры в суматохе. Тимофей задумался, а на следующий день поделился придуманным за время ночной вахты. Дескать, стрелять надо по очереди. По дороге проверили, установив на наспех сколоченном плоту стенку в пару аршинной высотой. Идея оказалась рабочей, но думаю, точность стрельбы будет сильно зависеть от удаленности мишени и от волны, однако то, что совсем в упор подходить не нужно, для наших легких сторожевиков огромный плюс. С полкабельтова в нас точно попадут и, скорее всего, отправят на дно…

Однако пока на дно шел рижский корабль, команда которого безуспешно пыталась наложить пластырь. Они тоже дали залп, но недолетом, а вот из наших шести ядер в борт попало аж три, так что когда, завершив поворот, каракка выпрямилась, то черпнула от души водички. Впрочем, с двух других рижских корабля оценить полученные соседом повреждения не могли и потому с поворотом не торопились. Чтож, свою судьбу каждый выбирает сам, подумал я и приказал просигналить на второй корабль: "Идем на абордаж"…

Высокая маневренность наших судов сделала свое дело: противник так и не смог поймать нужный момент, чтобы дать залп главным калибром. Всё что он мог – вести огонь с вертлюжных фальконетов. Мы же, непрерывно обстреливая их из носовых орудий, довернули по курсу и сцепились с ним в районе бака. Отсутствие бушпритов на наших кораблях и довольно скромный такелаж позволит, если что, выйти из абордажа достаточно легко и без особых потерь для оснастки.

Когда бортовые единороги разнесли флешетами остатки форкастля, я поставил на кормовое орудие самых опытных канониров и велел им вести огонь картечью по шканцам и юту, чтобы никто на корабле противника не рискнул высунуться из-за фальшборта. Так что как только в воздух взлетели кошки, и корабли оказались сцеплены, мои бойцы забросали палубу противника гранатами, после чего начали зачистку.

Предоставил бойцам Челмата разбираться с рижанами самостоятельно, я посмотрел как дела у второго нашего корабля. Его канониры к этому моменту умудрились снести противнику бушприт и фок-мачту, и теперь уже целенаправленно работали по рангоуту и такелажу. Однако вскоре пришлось прерваться: грохот револьверов на палубе каракки стих и через борт перегнулся Челмат Тораев, который доложил, что противник оттеснён в кормовую каюту ахтеркастля и трюм, причём потерь с нашей стороны нет, лишь трое легко ранены. Я поднялся на каракку и осмотрелся.

На баке было вообще пусто, а шканцах и шкафуте лежало около полусотни трупов, в основном моряки, солдат я и десятка не насчитал. Помнится у Магеллана на "Тринидаде" было человек шестьдесят команды, а это судно не сильно крупнее. Так что, солдаты наверняка забаррикадировались в каюте и трюме, а вот капитан лежит тут, аккурат у грот-мачты. Причем, судя по трем пулям, полученным спину, он пытался укрыться вместе с остальными, но в этом не преуспел.