Господин арматор

Дело было весьма деликатным. Ночной обстрел видели все, и хотя среди служилых никто толком не понял, что именно произошло, а вот боярам я сообщил о нём заранее. Будучи людьми, для своего времени довольно образованными, они отлично поняли, что для разрушения стен и башен Выборга использовалось нечто необычное. Если слухи, которые могли пойти среди стрельцов и поместных дворян меня интересовали мало, то в случае с генералитетом русского воинства утечку информации желательно предотвратить любым способом. К счастью, в это время к крёстному целованию отношение очень серьёзное и именно на проведение сего таинства я и начал уламывать батюшку, напирая на пагубу, которая будет сотворена супротив православных буде кто проговориться и о сём прознают лютеране али католики. Особенно настойчиво я указывал на то, что секрет "особливого зелья" выведал в далёкой Индии, пути в которую контролируют как раз католические государи. На самом деле разговоры всё равно пойдут, но тут, главное, чтобы те, кто пользуются реальным авторитетом, молчали хотя бы первое время. Потом всё это станет уже не особо важно, перейдя в область слухов и домыслов.

Для себя же я сделал немаловажный вывод: использовать против укреплений противника столь весомые "подарки" не особо рационально, тут я слишком переоценил фортификацию нового времени. Со своей задачей моя "реактивная артиллерия", конечно, справилась. Однако для стрельбы по площадям в будущем куда разумнее использовать более скромный калибр, с зарядом около пуда шимозы или даже меньше. Это, во-первых, позволить поднять дальность, а во-вторых, резко снизит требования к квалификации расчёта, то есть, проще говоря, позволит мне самому лично не управлять стрельбой, а поручить сию задачу подчинённым. Впрочем, в ближайшее время целей для такого оружия я не вижу.

…

– Одного никак не уразумею, – сказал Иван Васильевич Шереметьев Меньшой, – Вроде латинянин ты, а о пользе вере православной печёшься! Эвон даже серебра не пожалел, дабы к присяге нас всех привесть…

– Я русскому государю служу.

– Всё равно не понимаю, – развёл руками воевода, – Брат писал, что ты за почестями не гонишься, вот и сейчас в сторонке, а кому как не тебе своего человека в Москву с сеунчем отправлять?

– Нешто без меня не справятся воеводы? – спросил я, – Али не найдут чем похвалиться?

– Найдут, – сказал Шереметьев, – Погоди они ещё и заместничают, как стемнеет. Сейчас твой бочонок допьют, а уж опосля и языки чесать время настанет, всё одно после первой звезды считай что пост: не выпить, не закусить толком. Не будь батюшки, никто бы и не почесался блюсти, чай не среда, али пятница, а так оно, конечно…

– А хватит бочонка-то?

– Хватит, – сказал воевода, – Шибко крепко твоё хлебное вино, аж слезу вышибает, но греет знатно, а то эвон ветер с залива экий стылый.

– Да место не самое лучшее, ладно хоть тут не болота как в устье Невы, – сказал я, – А вот скажи Иван Васильевич, как мыслишь: государь сей град восстанавливать велит ли?

– Порт точно велит, – ответил Шереметьев, – Ежели шведы город отдадут.

– А куда им деваться-то? Разбить войско, что на подмогу из Або идёт, а опосля хоть до старой границы, хоть до самой Стекольны…

– А велика ли корысть, государю эти земли под свою руку брать? – усмехнулся Иван Васильевич, – Земли много, а ни на вотчину, ни на поместье она негодна – хлеб-то плохо родится!

– А писал ли тебе брат, что мы с ним завод собрались ставить на реке Гусь?

– Было такое, и деньгами просил помочь по-родственному, – ответил воевода, – Дело доброе, железо нынче в цене…

– Вот в том и корысть! Ты подумай, сколько таких заводов можно на реках здешних поставить. Леса и руды в здешних краях в достатке!

Иван Васильевич задумался, запустил пальцы в бороду, а его братья оторвались от трапезы и подвинулись ближе. Остальные бояре заминки не заметили и продолжили пировать.

– Висковатый баял, ты за год завод поднял? – спросил государев дворецкий Семён Васильевич Шереметьев

– За полтора, если с лета считать…

– А много ль денег вложил? – заинтересовался ивангородский наместник Микита Васильевич Шереметьев.

– Так сразу и не счесть, а начинал с пятиста рублей, которыми государь пожаловал.

– Федька Сукин говаривал за одни ядра четыре тысячи из казны прошлой осенью плачено, – сказал Иван Васильевич, – Дело выгодное, как ни крути!

– Притом, что ядра восемь алтын и две денги за пуд, а железо у шведов казна по двадцать алтын покупает…

– Однако! – крякнул Семён Васильевич.

– Я так мыслю, надобно у шведов землицу под это дело отнять, покуда они слабы! – спросил ивангородский наместник, – Эх, знать бы, где рудой земля богата…

– За оным дело не станет: есть у меня люди, что в рудах сведущи, я их туда отправлю, коли надобно, а пока хватит об этом, а то вон как остальные уши навострили…

…