Господин барон

— Тоже может быть. Но у нас слишком сложная система, чтобы быстро найти врага внутри. Что касается дел семейных, то вопрос престолонаследия после смерти Николая был решен без какой-либо двойственности. На тот момент младший сын был не в состоянии править. Он, как ты знаешь, едва ли старше Анны. Была еще старшая сестра, но она не жаловала работу, а потому проводит в столице меньше времени, чем в Германии.

— А я смотрю, здесь вообще много немцев.

— И не только их. Мы — самая большая страна мира. Столица — крупнейший город. Естественно, сюда стягиваются все, кто только может. Но давай вернемся к ее семье. Я не уверена, что кто-то там имеет зуб на императора.

— Но семья большая. Вы знаете всех?

— До троюродных дядюшек, тетушек, племянников и прочих — что-то около сотни человек кровных родственников.

— *дец, — вырвалось у меня. — Простите.

— Барону можно материться, но в присутствии дам на званых вечерах нежелательно, — повеселела на миг Виктория, поправила очки и продолжила. — Мы знаем все и обо всех. И абсолютно уверены, что никто из них не вступал в сговор с разведками других стран.

— Так может вообще все из-за рубежа?

— Пф-ф-ф, не смеши. Кто? Вся Европа от нас зависит и почти вся Азия. Черный континент получил от нас массу взаимовыгодных предложений.

— А Штаты?

— Это еще что такое? Страна ковбоев? Забавно. В вашем мире она велика?

— Считают себя главной страной мира.

— О... мы этого успешно избежали, похоже. Кроме посредственных развлечений и нефти там ничего нет. Мексиканский залив полностью принадлежит одноименной стране.

— Надо же какая разница, — удивился я. — А всего-то дело в одной единственной победе. Но почему вы уверены, что не может быть личного интереса? Многие говорят, что при правильном подходе младший брат Анны, Борис, мог бы стать лучшим правителем.

— Для начала ему надо подрасти еще. Маловат слишком. Ему всего восемь лет.

— Говорят, Грозный взял Казань в пятнадцать.

— Было дело, — согласилась Виктория. — Но то были сложные времена. А сейчас попроще. Людям получше. Да и сам император не гоняет своих детей на стрельбище.

— Зато Сергей Николаевич отличный вояка. И, кажется, не доверяет Третьему отделению.

— Знаю об этом. Непростая там была история, но он — просто большой мальчик. И хотя внешне он похож на своих прадедов — и ростом, и сложением вышел в Александра Третьего — душой он больше Петр Первый.

— Любитель поиграть в солдатиков?

— Именно. Он продемонстрировал тебе свою коллекцию оружия?

— Некоторые экземпляры даже в деле.

— Тогда ты понимаешь, что это за человек. Совсем недалекий.

— Разве не опасно говорить такие вещи? — прищурился я.

— Только если ты не уверен в собеседнике. Нам еще долго работать вместе, если что, — едва заметно подмигнула мадам управляющая.

— Я не привык болтать лишнего.

— Отлично. Значит, мы разобрались с императорской фамилией. Я не спорю, есть следы, которые туда ведут, но я готова поспорить, что это ложный след. И проблема Анны, даже если она явно направлена на то, чтобы пошатнуть уверенность народа в своем императоре, создана кем-то могущественным и сильно обиженным — но человеком со стороны.

— Тогда он слишком могущественный, вам не кажется?

— Для нас нет слова «слишком». У каждого есть маленькая слабость. Есть рычаг давления даже на тех людей, которые внешне выглядят непогрешимыми. К слову, о непогрешимости. Я думаю, что надо забрать тело бывшего барона. Ты не находишь?

— Кхм, — я даже подавился от неожиданности. — Надо бы забрать. Я его закопал недалеко от малинника. Подальше от деревни у реки.

— Я сообщу своим людям. Мы заберем тело и тогда на тебя давления не будет. К слову, о людях. Все-таки, придется нанимать персонал, — она причмокнула губами. — Я подыщу хорошего бригадира для строителей, далее он все сделает. Надеюсь, ты понимаешь, что быстро у нас выполняются только государственные проекты. Все остальное требует внимания.

— Постараюсь не разорваться между принцессой и собственным поместьем, — улыбнулся я. — Получается, что множество странных событий в разных частях страны — это просто совпадение?

— Я очень надеюсь на это, но никогда не исключают вероятность худшего.

— Верю, что худшего не произойдет.

— Сделай все для этого. Хотя у тебя — лучшее место во всем этом фарсе.

— И самое опасное, — добавил я. — За всю жизнь я не калечился столько, сколько было за прошедшие недели.

— Хочешь соскочить? — лукаво прищурилась Виктория.

— Ни за что! — твердо ответил я. — Если уж идти, так до конца.

— Хорошо, что ты такой упертый, — улыбнулась она. — А кем ты был в своем мире?

— Менеджер по продажам. Если перевести попроще, то я контролировал сделки.

— И попал в такую историю. Как если бы лавочнику с Восточной Ярмарки вдруг так же повезло. Фантастика.

— Сам не верю. Если это очередное совпадение, то их слишком много. А вдруг я тоже часть плана? Рядом со мной несколько месяцев жил человек из вашей Империи, а я и не подозревал, что он чужак, настолько хорошо он вписывался во все происходящее.