Господин барон

Учитывая, что весь мой дом насквозь пропах кофе и от меня наверняка тоже в момент нашей первой встречи с Аней исходил «неуловимый» аромат, становится понятно, почему она обратила на меня внимание. Но если пил кофе еще и профессор, почему она не делала знаков внимания и ему? Когда на мозг действует химия, все привычные аспекты становятся уже неважными.

После этого стало как-то пусто. Точно все, что я делал последние месяцы, было впустую.

— Что с тобой? — Ульяна толкнула меня в плечо. — Уже думаешь, как создавать любовные напитки? — хихикнула она под одновременный шорох Павла, сползающего с табурета.

— Нет, скорее наоборот.

— А, как избавиться?

— Ты не понимаешь, — поморщился я. — Давай не будем об этом.

— Хорошо, о твоем кофе я рассказала все, что знаю, — быстро ответила рыжая и почесала тыльную сторону ладони, — Зараза, зудит-то как. Знаешь, что это?

— Уверен, что не хочу этого знать.

— Это яд. Его не берет даже желудочный сок. Или он даже вступает с кислотой в реакцию, я еще не разобралась.

— У тебя что, где-то в квартире еще и тело лежит? — опешил я.

— А то, — подмигнула рыжая. — Хочешь, покажу? Трубецкой пока все равно спит. Хотя, что я? Пошли уже.

Я все еще думал о своем «статусе» при Ане. А если окажется, что все и правда было впустую? Но, с другой стороны, проходило несколько дней с момента ее возможных приемов этого наркотика. И она по-прежнему относилась ко мне хорошо.

— А что еще может быть с человеком от этой дряни? — спросил я, когда мы уже были в лаборатории. — Память может терять?

— Да все что угодно может быть. И проблемы с памятью тоже. Так, подвинься, — она встала к короткой стене напротив окна и с усилием потянула на себя ручку, выкатывая длинный ящик.

Сразу же потянуло холодом. Ящик оказался невероятно длинным — и это заодно объяснило мне компактность жилища — фальшстена, за которой могло быть что-то еще, кроме места для холодильника. Как в морге.

Обнаженный мужчина посинел и немного покрылся инеем. Вскрытая грудина и живот дополняли тошнотворную картину. Пальцы, сведенные судорогой, приоткрытый рот и в целом кривое лицо намекали, что он страдал перед смертью.

— Сказали, что он умер от сердечного приступа. А Павел не поверил и доставил его сюда, чтобы я изучила все. Что-то ты не удивлен.

— Меня мало что может удивить после твоих рассказов. И о таких случаях я тоже слышал. Надо дождаться, когда он проснется.

— И не только, — Ульяна закатила ящик обратно и весело сверкнула глазами: — у него должно быть просто адское похмелье.

Глава 30. Полный П

Трубецкой начал приходить в себя. Сперва шумно втянул воздух, как будто только что вынырнул с глубины, потом неуклюже оперся руками на табурет, соскользнул на пол и широко открыл глаза. Он уставился куда-то мимо нас обоих.

— Это нормально? — спросил я тихо.

— Наверно. Он пока еще не понимает, где находится. Провалы в памяти — помнишь? Ты сам только что говорил о них. Или это могут быть последствия сна.

— Надеюсь, что он не агрессивный, — я наклонился и помахал рукой, привлекая его внимание, но Павел смотрел в одну точку. Я даже оглянулся — но там была обычная стена.

Ульяна наполнила водой стакан и буквально всунула в руку шпиону. Он уже сидел на полу, широко раскинув ноги. Стакан наклонился, и вода полилась на пол.

— Это уже ни в какие ворота! — девушка выдернула опустевшую емкость и поставила на столик, присела рядом с Трубецким и размашисто надавала тому по щекам. — Не уверена, что это поможет, но успокаивает, — оправдалась она передо мной.

На самом деле, это ничуть не помогло, и шпион в каком-то ступоре просидел еще несколько минут, прежде чем начал шевелиться. Звуки из его глотки начали доноситься раньше, чем он смог открыть рот. Да и после того, как это получилось сделать, они долгое время были слишком невнятными.

— Где... я? — наконец-то выдал он, когда взгляд его стал более осмысленным.

— Лучше скажи, помнишь ли, кто ты такой? — Ульяна высунулась из другой комнаты. — А то может стоит начать с самого начала?

— Трубецкой, — шпион задумался, — Павел.

— Уже хорошо, — девушка вышла в комнату. — А нас помнишь? И зачем пришел сюда, тоже помнишь?

— О-ох...

— Ясно все с тобой.

— Что с ним ясно? — недоумевал я. — Ему ж хреново по самое не могу. Сделай что-нибудь!

— Что? — язвительно ответила девушка. — Рассольчик не поможет. Тут другой тип. Можно просто давать ему больше воды и все. Если еще тошнить не начнет.

— А может? — с отвращением спросил я.

— Степень отравления может оказаться очень... Так, несем в ванну!

Сказать, что наше расследование застопорилось — ничего не сказать. Хорошо только то, что мы успели перевесить Трубецкого через край металлической ванны.

— Будешь с ним сидеть, — сказала Ульяна.

— Почему я?

— Мне надо работать еще, — она подмигнула мне и вышла, оставив дверь открытой.

Время тянулось медленно. Трубецкому то на миг становилось лучше, то он сразу же перегибался и начинал наполнять ванну. Часа через полтора это прекратилось. Побледневший шпион попросил воды и залпом выпил не меньше пары литров. И только после этого он более-менее пришел в себя.