Господин Дик, или Десятая книга

Дойдя до сельца, Диккенс повернул налево, к церкви. Мы присели на низенькую каменную оградку. Место было странно живое — те, кому доводилось видеть английские кладбища, поймут меня. Зелень травы там, казалось, была ярче, чем вокруг; помет свидетельствовал о прохождении стад. Я вспомнил, как Дэвид Копперфилд смотрел из своего окна на овец, пасущихся вокруг могилы его отца. Я вспомнил и Пипа, пытавшегося по форме букв, выбитых на могильных камнях, представить, как могли выглядеть его отец, мать и пятеро братьев. У всякой могилы есть своя индивидуальность. Всякий столп наклоняется чуть влево или чуть вправо под своим, неповторимым углом к земле. И тень его охранительно простирается над могильным холмиком или слегка затрагивает другой столп — быть может, чтоб завязать отношения. В этом царстве не было ни улиц, ни перекрестков: мертвецы Кулинга презирали кадастр. Они ложились там, где им заблагорассудилось.

В тени, отбрасываемой церковью, была свежевырытая могила. Так и виделся ее будущий насельник, проверяющий качество почвы — как щупают матрасы — и затем повертывающийся направо и налево, осведомляясь о соседстве.

Джойс ждала своего повелителя у заведения, благонамеренно именовавшегося кулингским трактиром. В стороне стояла простая двухколесная повозка, обтянутая черным сукном. Сидевший прямо напротив веселый монах, высеченный в камне над церковной папертью, протягивал кружку. Казалось, он кричит трактирщику, как в песенке «Три солдата»: «Charge it again!»[35] Его огромные голые пятки с гротескными большими пальцами покоились на дверном наличнике.

— Я нарек его братом Эдвином задолго до того, как начал «Друда». В нем есть что-то бесстыдное… Это какой-то вызов… останки вашего аморального и любострастного католицизма в нашем суровом англиканском мире… Он мне слегка противен и тем не менее очень нравится. Разве не похоже, что он хочет к нам присоединиться?

Он повернулся ко мне и зашептал:

— «Ваши персонажи высечены в словах, как скульптура — в камне, но в камне живом, обладающем всеми свойствами плоти. Когда закрываешь книгу, они продолжают стоять рядом со своими прототипами, и если слишком часто переводить взгляд с тех на этих, в конце концов начинаешь сожалеть о том, что родился от мужчины и женщины, а не от резца и колотушки». Недурная формулировка; быть может, несколько громкие слова, но от этого она нравится мне не меньше…

Диккенс усмехнулся моему изумлению, это были фразы из моего письма — слово в слово. Он на мгновение умолк, вздохнул и затем указал рукой на юг.