Господин Ганджубас

Мне пришлось долго расспрашивать Мари, прежде чем в тумане забрезжила истина. Мак-Канн поставил Роджеру кучу марокканского гашиша, а тот нанял немецкое грузовое судно с немецкой же командой, чтобы отвезти дурь в Англию. Немцев арестовали в Германии, когда судно пришвартовалось в порту уже без груза. Они сразу выложили властям все, что знали. Немецкий закон запрещает использовать корабли для перевозки наркотиков. Роджеру было предъявлено обвинение в Любеке, и он не сомневался, что немцы и ко мне имеют претензии.

Я покинул Пальму на первом же самолете. Оставаться там стало опасно. Со мной был чемодан бумаг, относящихся к иммиграции тайваньцев на Пальму, семинарам по информационным технологиям и строительству заводов в Южном Уэльсе. Я прилетел в Тайбэй и поселился в гостинице «Фортуна». Хоть я и прихватил паспорт на имя Уильяма Тетли (спрятанный в картонной сторонке книжного переплета), но пользовался настоящим удостоверением личности. Я не прятался. Не считал, что нахожусь в бегах. Просто на Тайване я чувствовал себя в безопасности. Там даже не существовало американского посольства.

Пока я находился в Европе, Рой Ричарде на пару недель слетал в Новую Зеландию и побеседовал обо мне с друзьями в Уэллингтоне. Один из них читал «Счастливые времена» Дэвида Лея. Рой привез книжку и попросил у меня автограф.

Ричарде помог мне заключить с «Чайна метал» предварительное соглашение о строительстве завода в Южном Уэльсе и вручил длинный список тайваньских миллионеров, желающих жить на Мальорке и вкладывать там деньги. Кроме того, некоторые менеджеры промышленных предприятий заинтересовались семинарами в Оксфорде. Чтобы поддержать отношения с Маликом, я договорился о закупке тюбиков для зубной пасты. Дела шли просто великолепно.

Джерри Уилле нашел меня через Балендо. Мы почти год не разговаривали. Джерри сказал, что от знакомого адвоката, имеющего связи в DEA, услышал, будто в Майами большое жюри приняло обвинительный акт против него, меня и других. По всей видимости, меня считали главарем преступного клана. Американцы собирались потребовать моей экстрадиции.

Была ночь. Я пошел прогуляться по кампусу Тайваньского университета. Должен ли я снова исчезнуть и жить по паспорту Тетли? Тайком, урывками встречаться с женой, детьми и родителями? Осесть на Тайване? Ведь это одна из немногих территорий, не заключивших с США договор об экстрадиции. И похоже, я тут приживусь. По крайней мере, семья сможет проводить со мной много времени.

Я отправился к Нести, мы пропустили по стаканчику. В баре было против обыкновения пусто.

— Где Мария? — спросил я, не увидев его жены.

— Пошла в Храм Собаки со своим дядей.

— Что это, черт возьми, за собачий храм?

— Есть только один Храм Собаки, Говард. Он стоит на берегу рядом с Таншуй, в часе-двух езды отсюда. Тридцать лет назад рыбацкий сампан разбился во время шторма, и погибли все тридцать три человека, которые были на борту. Их всех похоронили в общей могиле. Собака одного из рыбаков прыгнула в могилу, да так и не вылезла. Ее тоже похоронили. Теперь эту собаку почитают воплощением верности, и она покоится в храме на берегу. Верность — очень важная вещь для преступника. Поэтому многие из тех, кто преступил закон, приходят туда молиться.

Я расспросил Нести, как найти Храм Собаки, и добрался туда на такси. Приехал на рассвете. На парковке возле храма теснились всевозможные средства передвижения, от мотороллеров до «мерседесов». Тысячи нищих, гангстеров и проституток сновали между автостоянкой и святилищем. Внутри храма перед двухметровой статуей из черного камня люди стояли на коленях и молились собаке. Кто-то лепил на изваяние крохотные листочки сусального золота. Моя молитва была простой: «Сделай, чтобы я остался с женой и детьми!» При одной мысли о детях на глазах выступили слезы. Мифэнви собиралась провести с нами лето, а мне редко выпадала возможность побыть сразу со всеми своими четырьмя детьми. Всего несколько дней отделяло меня от годовщины свадьбы. Я хотел быть с женщиной, которую люблю.

Майкл Кац прилетел ко мне в Тайбэй из Лос-Анджелеса. Он собрал кучу бумаг об экстрадиции и деле Эрни Комбса. Последние подтверждали, что телефоны в моем доме на Мальорке прослушивались. По мнению Каца, обвинения против меня не выдвигали, и запроса на выдачу не поступало. Я воспринял его слова как ответ на свою молитву собаке. Я мог возвращаться в Пальму.

Покончив с делами, я полетел из Тайбэя в Вену, потом в Цюрих. Позвонил Тому Сунде из аэропорта. Он посоветовал мне не задерживаться в Пальме более сорока восьми часов. Рафаэль встретил меня в аэропорту Пальмы, провел в обход иммиграционного и таможенного контроля и отвез домой. Я завалил детей подарками из Тайваня и, чтобы отпраздновать годовщину свадьбы, повел Джуди поужинать в «Тристан», в «Пуэрто портале», затем мы отправились в «Уэллиз» выпить с Джеффри Кенионом. Уик-энд я провел в кругу семьи.

ДЕННИС ГУВАРД МАРКС

— Папа, папа, не гони так! Пожалуйста, папа, езжай помедленней! Мне страшно, — закричала с заднего сиденья Эмбер.