Господин Ганджубас

— Опять же это определяет управление федерального прокурора но, как я понимаю, ты обвиняешься по четырнадцати пунктам в сговоре, отмывании денег и других правонарушениях, предусмотренных Законом о RICO91.

— Что это за закон?

— В Соединенных Штатах тебе назначат адвоката. Он и растолкует.

— Очевидно, что я буду всячески противиться своей экстрадиции, пока вы не отпустите мою жену.

— Возможно, тебе и удастся избежать выдачи из-за какой-нибудь формалистики. Но я человек азартный. Я из Лас-Вегаса. Бьюсь об заклад, что припру тебя. Назови код к базам данных твоей электронной записной книжки?

— Не помню.

— Говард, мы всегда можем попросить людей из Вашингтона разгадать шифр.

— Да, они должны его легко раскрыть, только могут все похерить. Как там лорд Мойнихан?

Он немного опешил, но тут же нашелся:

— Думаю, Говард, он выйдет из дерьма, благоухая, как роза. Кстати, он думает, что ты его заказал. Он под нашей защитой. Я также уполномочен тебе сообщить, что коллеги во Флориде только что арестовали Патрика Лэйна. Сейчас он в Исправительном центре Большого Майами. Чи Чуен Ло, известный тебе как Балендо Ло, сегодня утром арестован людьми из Скотленд-Ярда. Дни вашего туристического агентства сочтены, Говард. Кроме того, я уверен, что ты где-то спрятал кучу денег.

— Да не было у меня никогда денег. Почему арестовали Балендо? Он-то чем провинился?

— Он был частью организации, которую мы называем «картелем Маркса». Работал на тебя, Говард. Мы это знаем.

— Он чертов туристический агент. Ничего больше. А что еще за картель Маркса?

— Управление федерального прокурора имеет причины полагать, что Балендо Ло, или Чи Чуен Ло, сознательно помогал организовывать международные перелеты членов картеля. Картель Маркса — это твоя организация, Говард. Ты ведь слышал про Медельинский картель в Колумбии? Не прикидывайся.

— Я думал, что картель — это группа людей, которые договариваются об определенных вещах, типа цен на товары. С кем я договаривался в картеле Маркса? С самим собой, что ли?

— Это немного напоминает «Дженерал моторе», Говард. Все взаимосвязано.

Я уже с трудом его понимал. Один из нас явно лишился рассудка.

— Тебе будет интересно услышать, Говард, что Малика тоже собираются арестовать в Карачи.

— Думаете, Пакистан вам его выдаст?

— Он доставит нам немало хлопот, особенно если принять во внимание его близкие отношения с президентом Зией. Так или иначе, мы его достанем. Он тоже часть картеля Маркса.

— Почему вы арестовали Дэвида Эмбли? Он что, еще один член картеля и подлежит выдаче?

— Решение арестовать Дэвида принимали испанские власти, так что это их дело, когда его отпустить. Конечно, я обязательно скажу, что, на мой взгляд, он просто оказался не в том месте и не в то время. Кстати, у тебя прекрасные дети.

— Пожалуйста, поговорите с Джуди! Скажите, что у нее есть шанс выйти на свободу, если я соглашусь на экстрадицию.

— Не люблю разговаривать с полоумными. А Джудит совсем обезумела.

— Так вам не с кем словом перекинуться.

— Увидимся завтра, Говард, в тюрьме. Пора отпустить испанских коллег домой, к семьям. Они наверняка соскучились по дому.

Когда я вернулся в камеру, алкаш уже проснулся и выкрикивал что-то на каталонском. Террорист-перуанец закрыл лицо руками, словно говоря: «Прошу не беспокоить». Я лег на пол, и меня захлестнула волна печали. Дела были плохи, и, казалось, мне не остается ничего другого, кроме как взять себя в руки, собрать в кулак волю и дать закончиться худшему дню в моей жизни.

Назавтра, едва рассвело, меня сфотографировали, взяли отпечатки пальцев, записали данные. Надзиратели и служащие тюрем, которые оформляют вновь прибывших, склонны перевирать имена, адреса и не спешат исправлять свои ошибки, которые в дальнейшем вызывают миллион проблем. Специально это делают, что ли? После оформления меня отвели в приемную, где уже томились Джуди и Джеффри. Дэвида Эмбли я не увидел. Должно быть, Ловато его отпустил. Джуди находилась в ужасном состоянии, не переставая рыдала и пила успокоительное. Тюремщик начал надевать на нее наручники.

— Hombre, es mi esposa. No necesitan estos92, — запротестовал я. Мне невыносимо было видеть Джуди в наручниках.

— Todos son iguales. Todos tienen esposas. Esposas, tambien, tienen esposas93, — сказал тюремщик, чем вызвал веселое оживление среди своих коллег. До меня не сразу дошло, что испанское слово esposas означает и «жены», и «наручники». После этого на наших запястьях довольно грубо защелкнули «браслеты».

Джеффри выглядел совсем убитым, но он не проронил ни слова. Нас засунули в полицейский фургон и отвезли в потрясающе красивый Дворец правосудия. Во время пятиминутной поездки в суд Джеффри хранил молчание. Джуди безутешно рыдала.