Господин Ганджубас

Эмбер и Франческу привез в США Джулиан Пето, мой самый верный друг. Джуди не смогла приехать. Правительство США, хоть и уверяло в обратном, запретило ей въезд в страну.

А что делал я? Похваливал себя за то, что сносно выживал в самой жесткой тюряге, между тем как настоящая жизнь продолжалась без меня. И я это принимал! Правительство США воспрепятствовало моему переводу в британскую тюрьму и не позволило встретиться с женой. Эти ублюдки зашли слишком далеко. Я снова рвался в бой. Я должен выбраться отсюда!

Я рассудил, что, несмотря на постоянные отказы отправить меня в Европу, это самый лучший способ вырваться. К тому времени я получал около пятидесяти писем в неделю от родственников, друзей, адвокатов, журналистов и просто людей, желавших мне добра, заинтересованных тем, что они обо мне прочитали. Я отвечал всем. Было ясно, что многие поддержали бы мой перевод в Великобританию. Все считали, что американцы чересчур жестоки ко мне. Шел сбор подписей в поддержку перевода. Джуди ездила с детьми по школам и барам Пальмы. Родители обошли едва ли не каждый дом в Кенфиг-Хилл. Самый крупный сторонник легализации марихуаны в Великобритании Дэнни Роше добился того, чтобы половина Ливерпуля подписала петиции. Мать с отцом обратились к члену парламента от лейбористской партии Уинну Гриффитсу, который принял нашу сторону и неустанно работал, чтобы добиться моего перевода. Мощную акцию проводила знаменитая благотворительная организация Великобритании «Заключенные за границей», а также «Фонд тюремных реформ», «Освобождение», «Правосудие» и «Кампания по легализации марихуаны». Действия их координировала замечательная женщина, которую я никогда не видел, Джуди Якуб из Ланкашира. Журналисты Би-Би-Си—Уэльс взяли у меня интервью и выпустили в эфир передачу, в которой высказывали свою поддержку. «Гардиан» напечатала статью Дункана Кэмпбелла, написанную в мою защиту. «Уэльсон санди» опубликовал следующую передовицу:

«Пора Марксу вернуться домой

Говард Маркс более двух лет отбывает заключение в американской тюрьме и, возможно, останется там до 2003 года.

Его жене, осужденной за контрабанду наркотиков, запрещен въезд в США. Трижды Министерство юстиции отказывало Говарду Марксу в том, чтобы остаток срока он отбывал в Великобритании.

Мы не одобряем того, что совершил Говард Маркс, но американцы, которые так ценят домашний очаг, маму и яблочный пирог, могли бы проявить немного сострадания и перевести его поближе к семье».

Даже Министерство внутренних дел Великобритании зашло настолько далеко, что официально потребовало моего возвращения на родину. Подключились американские организации. Многоконфессиональный благотворительный союз «Посещение и поддержка заключенных», опекавший меня и сотни других заключенных, которых никто не приходил проведать в тюрьмах США, писал письма в правительственные учреждения. Тем же занимались «Семьи против обязательных низших пределов наказания», самый активный двигатель тюремных реформ в США. На стол министра юстиции Джанет Рено легли тысячи и тысячи ходатайств. Ничто не помогло, но на сей раз властям потребовалось много времени, чтобы сказать «нет».

Колледж Баллиол, некоторые из членов которого тогда занимали высокие посты в правительстве Соединенных Штатов, также предпринимал неослабевающие попытки заступиться за меня. Я никогда не ожидал такого. Кристофер Хилл, бывший глава колледжа, и Джон Джоунз, тогдашний декан Баллиола, регулярно писали мне, пока я находился в тюрьме. Джон даже попытался получить у тюремной администрации разрешение на то, чтобы я откорректировал «Реестр колледжа» до его публикации, но не добился согласия.

В Соединенных Штатах существует Закон о свободе информации. Он позволяет получить все имеющиеся в распоряжении правительства материалы, которые относятся к определенному человеку, представляющему ходатайство. На это уходит уйма времени. Заявление путешествует от одной инстанции к другой. Нередко теряется. У всех полно своей работы. Существует множество оговорок, которые запрещают обнародовать некоторые документы. В итоге большие куски обнародованных документов замазывают черной краской для того якобы, чтобы не помешать расследованиям DEA. Самые невинные документы приходится выцарапывать через суд. Но при известном упорстве их все же удается добыть, и это всегда стоит затраченных усилий. Я раздобыл разные бумаги.

Ловато отправил следующее письмо Джо Меко, региональному директору тюрем: