Господин Китмир (Великая княгиня Мария Павловна)

А в это время муж Марии гонял на автомобиле по дорогам Франции, маялся от безделья (он был органически не способен долго работать, хотя, берясь за какое-то дело, поражал всех хваткой и сметкой и мог бы, конечно, достичь огромных успехов, когда бы не презирал в глубине души всякий труд как таковой и не работал, по словам Марии Павловны, «словно отбывая роль в ненавистной ему комедии») и методично разорял свою жену. Нет, он не опускался до пошлости – не играл, к примеру, в казино, спуская фамильные романовские изумруды и рубины. Однако именно последние изумруды из тех, что были спасены из России, продали ради вложения в некое его предприятие в Голландии, которое еще не приносило такую прибыль, чтобы можно было делать ощутимые вложения, и которое скоро прогорело, нанеся весомый удар по «Китмиру».

Однако «Китмир» пока держался. И держался весьма стойко, несмотря на конкуренцию с домом Жанны Ланвен, которая демонстрировала изделия с румынскими и славянскими вышивками, и с заведением Бабани – оно представляло вышивки в восточном и венгерском стиле. Шанель настаивала, чтобы к каждому сезону ассортимент вышивок обновлялся. Мария стала серьезно изучать искусство орнамента и собрала отличную искусствоведческую библиотеку.

Между тем семейная атмосфера накалилась. Ссоры, непонимание, взаимные упреки… Занятие жены казалось Сергею Путятину сущей дичью, хотя он охотно пользовался деньгами, которые она зарабатывала. Мария уехала из дому, а потом и разошлась с мужем. Самым тяжелым стало для нее расставание со свекровью. А на любви, на чувствах, как ей казалось, она поставила крест.

Впрочем, оказалось, ей это только казалось. Когда «Китмир» набрал обороты и Мария начала общаться не только с Шанель, но и с другими мастерами высокой моды, у нее вспыхнул роман с Жаном Пату.

Этот неисправимый холостяк слыл большим любителем красавиц. Особенно предпочитал он чистый славянский тип, живым олицетворением коего и была высокая пепельноволосая Мария – с ее прозрачными глазами, прямым носиком, неумолимо прямыми бровями, высоким лбом, твердым, суровым ртом и чуточку тяжеловатым подбородком. В конце концов, сразила же некогда ее спокойная, даже холодноватая красота любителя диких буйволов герцога Монпансье! Жан Пату был не менее экспансивен – именно поэтому начал неистово домогаться русской красавицы, которая была моложе его на десять лет и прекрасно вписывалась в интерьеры роскошных особняков Пату (он был очень богат). Поскольку печать называла Пату «парижским принцем», свет уже строил домыслы о том, что именно он, носитель этого титула, может оказаться достойным супругом Марии Павловны. К тому же русские красавицы в то время вообще пользовались большой популярностью – то одна, то другая эмигрантка составляла себе недурную партию: Мария Кудашева стала женой Ромена Роллана, Пикассо женился на Ольге Хохловой, Елена Дьякова (Гала) сменила Элюара на Дали… Таких примеров много было и в мире моды, русские манекены частенько вступали в брак с иностранцами, княжна Гали Баженова вышла замуж за графа Станисласа де Люара, Ия Ге стала леди Абди после брака с английским баронетом Робертом Абди, Евгения Горленко вышла за виконта де Кастекса, Лидия Багратени стала женой лорда Детерлинга, Соня Кольбер вышла за хозяина модного дома «Шарль Монтень», очень состоятельного голландца, а княжну Наталью (сводную сестру Марии Павловны) сделал своей женой знаменитый кутюрье Лелонг…

Однако роман Марии Павловны и Жана Пату так и не кончился свадьбой. То ли привычка «парижского принца» к холостяцкой жизни взяла вверх, то ли слишком много гонору было у бывшей великой княжны и принцессы – причем гонору не «бывшего», кастового, а вновь приобретенного, заработанного своим собственным трудом… Так или иначе, они расстались.

Примерно в то же время Мария рассталась с Шанель. Ей казалось, что ее подруга и заказчица стала настоящим диктатором. Коко перестала доверять Марии, когда та вступила в связь с Жаном Пату – чуть ли не главным ее конкурентом. Это недоверие вполне объяснимо – ведь Шанель боялась, что ее идеи будут переданы конкуренту.

Были у Шанель и другие поводы для неудовольствия. И еще какие! Дмитрий ушел от любовницы-модистки, и она стала срывать свою обиду на его сестре, подозревая Марию в интригах. А когда именно сестра познакомила Дмитрия с богатой наследницей американкой Одри Эмери, на которой тот вскоре и женился (в данном случае имел место трезвый и честный товарообмен – титул продавался за миллионы), Шанель откровенно охладела к Марии. Впрочем, и сама Мария возжаждала уже самостоятельности и начала брать заказы от других модных домов. Шанель обвинила ее в неблагодарности – последовал разрыв.