Господин Ладмираль скоро умрет (ЛП)

Нет ничего заразительнее послеобеденного отдыха, поначалу представляющегося не удовольствием, а родом недуга, которому изо всех сил стараются противостоять. Сопротивляются до последнего, ибо считают себя обязанными сопротивляться. Однако стоит только кому-то сдаться, как все следуют его примеру. Неужели все так просто? Достаточно лишь поддаться искушению? Да и такое ли зло поспать после обильной трапезы? Ведь сразу не решаешься на это лишь в силу ложного стыда. Каждый рассчитывает на то, что другие сдадутся первыми и что он незаметно для окружающих уснет последним. Каждый также надеется проснуться первым, так что всем будет невдомек, что он спал тоже. Ему даже может представиться возможность посмеяться над сонями, которые в конечном счете спали лишь на несколько минут дольше его. Известно, что существуют люди, которым удается, контролируя время сна, всю жизнь делать вид, будто они никогда не спят.

Гонзаг и его жена не были столь утонченными натурами. Хотя прежде оба не чурались этой игры, он, делая вид, что читает, она, занимаясь починкой белья. Но вскоре, застигнутые, и не раз, врасплох, перестали притворяться. Теперь, когда отец засыпал после обеда, они шли поспать тоже, и им это очень нравилось. Эдуар и Мари-Терез проследовали, стало быть, в гостиную, оставив по дороге поднос и бутылку с рюмками в столовой, где Мерседес наградила их взглядом прислуги, которая видит, что хозяева намерены поспать среди дня, но притворяется, что ничего не заметила. В гостиной Мари-Терез воспользовалась мягким диваном, а Эдуар устроился в кожаном кресле. Сначала они все-таки сделали вид, что намерены поговорить.

- Как, по-твоему, выглядит отец? - спросил Эдуар.

- Все так же.

Ответ был немного двусмысленным. Стоило ли углубляться в эту тему? Эдуар пребывал в нерешительности. Но раз Мари-Терез не увидела в состоянии отца никакого ухудшения, бессмысленно поднимать тревогу. Ведь господин Ладмираль в беседке спал таким хорошим, мирным сном!

- Дети не разбудят его? Где они?

- Малышка спит, - ответила Мари-Терез. - А мальчики, должно быть, на лугу.

Скорее всего, мальчики тоже спали в тени яблонь, и родители почувствовали, как сон неумолимо овладевает ими тоже. И ни один из них не получил удовольствия увидеть, как первым засыпает другой. Какая прелесть послеобеденный сон! Делая вид, что получше устраивается в кресле, Эдуар успел незаметно расстегнуть крахмальный пристегивающийся воротничок и верхние пуговицы брюк, которые стали ему тесны.

Их разбудил лай, судя по всему, большой собаки, галопом мчащейся по коридору и на бегу цокающей когтями по плиткам пола. Огромный черный лохматый пудель с тявканьем и визгом ворвался в комнату. В ужасе проснувшись, Мари-Терез сжалась в комок на диване. Гонзаг машинально поднес руку к расстегнутому воротничку. Но пес, свалив легкий круглый столик, уже исчез. В дверном проеме стояла очень элегантная, сильно накрашенная молодая женщина. Держа на вытянутых крепких руках маленькую Мирей, она кричала:

- Всем встать! Смотрите, что я обнаружила. Это ваша собственность?

То была Ирен, сестра Гонзага. Широко расставив для устойчивости ноги, в английском костюме из плотной ткани, пахнувшем дорогими духами, Ирен громко смеялась. Опустив Мирей на пол, она подошла к окну и открыла ставни. Комнату залил солнечный свет.

- Скажите пожалуйста, и ты приехала? - произнес Эдуар. - Здравствуй.

Он старался говорить как можно более безразличным и непринужденным тоном, делая вид, что не спал. Мари-Терез не пыталась притворяться. Отяжелевшая от сна, она, не поднимаясь с дивана, поднесла руку к голове, чтобы убрать влажную прядь со лба.

- Что случилось? А, это вы?

Она села, оправив юбку, и надела сброшенные перед сном туфли, которые словно стали на размер меньше.

Ирен пожала руку брату и золовке.

- Надеюсь, у вас все в порядке? Нашли время спать, и вам не стыдно? Где мэтр? А ваши херувимчики?

- Папа спит в беседке, - ответил Гонзаг. - Не буди его.

- Ему вредно так спать. Напрасно вы разрешаете.

И она стремительно вышла из комнаты. Было слышно, как она громко зовет своего пса. Одергивая юбку на бедрах, разглаживая складки, Мари-Терез силилась привести в порядок свой туалет. Эдуар встал и со страдальческим выражением лица, откинув назад голову, занялся воротничком.

- Она разбудит папу, чушь какая-то!

Услышав громкие и быстрые шаги Ирен по дому, Мерседес в свою очередь пришла в ужас. Послеобеденному сну господина Ладмираля, который трепетно почитала даже она, грозит опасность. Мерседес вышла из кухни, готовая навести порядок.

- Здравствуйте, Мерседес! - крикнула на бегу Ирен. - Я привезла вам грейпфруты. Месье их обожает, они в машине.

Все так же на бегу она сбросила жакетку, повесив ее мимоходом на крючок вешалки в вестибюле, и с возгласом "Эй! Эй!" широкими шагами, под которыми скрипел гравий, направилась к беседке.