Господин мертвец

Но они поднялись. В своей последней самоубийственной атаке. Нестройно поднялись и, шатаясь, устремились вперед, за командиром. И пулеметы смяли их, срезав под корень угловатые крошечные силуэты. Они падали в беспорядке, в разные стороны, как игрушечные солдатики, отброшенные детской рукой. Кто-то умер сразу, кто-то позже, захлебываясь в сотрясающих тело конвульсиях. Командир пережил свой взвод на несколько секунд. Короткая очередь раздробила ему грудь, и он осел мешком, враз сделавшись спокойным и неподвижным.

— Пулеметы к бою! — выдохнул Дирк, — По переднему краю!

— Без толку, — Клейн смахнул с груди земляную пыль, — Далеко.

Дирк и сам понимал, что дистанция чрезмерна, даже для германских пулеметов. Тяжелые пули на таком расстоянии утратят почти всю заложенную в них энергию. Стрелять из пулеметов в такой ситуации — то же самое, что швыряться камнями. Но просто наблюдать за тем, как тают серые шеренги, Дирк не мог.

— Пулеметные расчеты — огонь!

Пулеметные точки ожили, «Висельники» из отделения Клейна заранее присмотрели позиции и расположились в них. Вряд ли ожидали, что их услуги понадобятся, скорее просто предпочитали в любой ситуации располагаться привычным образом. На его приказ пулеметы отреагировали отрывистым перестуком затворов и лязгом гильз.

— Целься по огневым точкам! — выкрикивал Клейн своим мертвецам, — Бить кучно, короткими! Не перебьем обслугу, так хоть собьем этим недоумкам прицел!..

Где-то позади уже хлопали противотанковые винтовки отделения Херцога. Их голоса, обычно оглушительные, сейчас были едва слышны.

Хаас. Проклятый Хаас. Что же ты натворил, люфтмейстер… Мысль пришлось вырвать вместе с ее колючим корнем. Сейчас были более важные дела. И более насущные проблемы.

«Мейстер!»

Дирк не ожидал ответа, а потому ответ тоттмейстера Бергера застал его врасплох. Привычный ледяной поток воздуха — словно сквозняк из погреба.

«Слушаю, унтер».

«Мейстер… У нас бой. Пехота двести четырнадцатого попала под очень плотный огонь, несет большие потери».

«Мне это известно. Я слежу за полем боя».

Ни удивления, ни злости, только спокойная отстраненность человека, наблюдающего за чужой шахматной партией. Не человека. Тоттмейстера.

«Французы знали о штурме. Знали заранее. Замаскированные пулеметы… Подпустили поближе и стали бить в упор».

«Я вижу, унтер. Приказ остается в силе. Держите свои позиции».

Дирк на секунду закрыл глаза. Хотелось держать их закрытыми дольше. Чтоб милосердная темнота скрыла все происходящее перед ним. Но даже на эту секундную слабость он не имел сейчас права.

«Мейстер, возможно нам стоит выдвинуться? Еще не поздно. Мы можем прикрыть тех, кто сейчас там. Пулеметы нам не помеха. Станем живым щитом, дадим возможность остаткам полка отойти».

«Унтер-офицер Корф, не забывайтесь. Вы выполняете мои приказы и будьте добры сосредоточиться на этом. Управление ротой оставьте мне. Если у вас есть свой взгляд на этот вопрос, возможно, мне стоит подыскать на вашу должность более дисциплинированного мертвеца».

Резкая отповедь заставила Дирка стиснуть зубы до скрипа в висках.

«Извините, мейстер. Мне показалось, что ситуация…»

«Оставаться на месте, держать позицию, — голос тоттмейстера Бергера внезапно смягчился, — Сейчас слишком критический момент, чтоб я обсуждал со своими подчиненными вопросы тактики. И приготовьтесь к обороне. Серьезной обороне».

«Так точно, мейстер».

— Что он говорит? — Крамер правильно истолковал выражение лица Дирка, — Вы ведь говорили с ним, с этим трусливым трупоедом? Что он говорит?

— Ничего из того, что касалось бы ефрейтора!

Но Крамер не отступил. Он и живым был слишком упрям.

— Будут какие-то приказы, господин унтер? — спросил он, — Я… мы ждем ваших приказов.

Он сказал «мы», и это не было ошибкой. Они все сейчас стояли рядом и ждали его слов. Карл-Йохан, Клейн, Тоттлебен. Все мертвецы, оказавшиеся в блиндаже. Его подчиненные, которые привыкли ему доверять, чье доверие он заслужил в боях, чье уважение приобрел ценой сотен схваток. И сейчас они тоже ждали его слов, его приказа. Мертвые, потерявшие прозрачность, глаза, устремленные в упор. Крошечный клочок тишины в адском грохоте боя.

— Мы держим позицию.

— К дьяволу позицию! — выплюнул Крамер, — Если мы не придем на помощь, они все погибнут, Дирк! С этого поля никто не вернется живым! Он это понимает?

— Понимает. Мейстер все понимает. Если он приказывает ждать, это значит, что мы ждем. И если хотите просуществовать еще какое-то время, научитесь ему не перечить.

Он хотел отойти, но Крамер взял его за предплечье. И хватка оказалась достаточно сильной для мертвеца, недавно вернувшегося с того света. По крайней мере, достаточно сильной, чтоб Дирку пришлось обратить на нее внимание.

— Там люди. Они умирают. Их расстреливают, как на полигоне. Живые люди, те, с которыми я служил, которых я знаю в лицо. Если мы сейчас же не придем им на помощь, с ними будет кончено.

— Генрих!..