Господин мертвец

— Послушайте. Я знаю, что я мертвец, я уже не жив. Да, свыкся. Но мы, мертвецы, должны защищать живых! Разве не в этом предназначение Чумного Легиона? Не в том, что мы спасаем тех, кого еще можно спасти? От собственной участи?

Он ждал ответа. С типично человеческим упрямством. Даже избавившись от горячей крови, он все еще не понял. Не смог свыкнуться.

— Если мы пойдем в атаку, то станем уязвимы. Возможно, это спасет несколько жизней, но мы расплатимся за это потерей позиций. А это недопустимо. Иногда чьей-то смертью приходится покупать точки на карте, вы сами это знаете. И сами водили людей в атаки, из которых возвращались не все.

— Но я никогда не наблюдал хладнокровно за тем, как расстреливают моих солдат!

— У нас есть цель, ефрейтор Крамер. У нас есть приказ. И мы выполняем его. Ради живых.

— Но не тех живых, которые гибнут сейчас на наших глазах, так?

— Так, — холодно сказал Дирк, взглянув Крамеру в глаза, — Если понадобится, так.

— Значит… будем смотреть? Наблюдать? Сидеть в земле и смотреть, как сотни живых людей… превращаются в разбросанную по полю… мертвечину? Получается… Значит, быть мертвецом — это уметь равнодушно смотреть, как… как умирают другие?

Слова Крамера спотыкались, как человек с обрубленными осколками ступнями, который, не замечая увечий, пытается доковылять до укрытия. Надо было заставить Крамера замолчать, его дерзость слишком уж выходила за рамки принятой среди «Висельников» субординации. Кроме того, на них сейчас смотрели остальные ефрейторы. Они не выдавали своего интереса, но они тоже ждали его слов. Уже не приказа, просто слов. Иногда даже мертвецам нужны слова. Но есть ли у него те, которые им подойдут?..

— Слушайте, — Дирк обратился сразу ко всем, — Если бы это зависело от меня, я бы отдал приказ о штурме не колеблясь. Немедленно. И сам пошел бы впереди. А вы пошли бы за мной.

Карл-Йохан понимающе кивнул, подбадривая. Он-то никогда не сомневался в своем командире.

— Но я не могу отдать этот приказ. Вы понимаете, почему. И дело не в том, что так сказал мейстер. Мы не имеем права вступать в бой. Сейчас.

— Гибнут люди, — сказал Тоттлебен. Сказал тихо, ни к кому не обращаясь, глядя на собственные сапоги. И больше ничего не сказал.

— Да. И мы ничего не можем с этим сделать. Это война.

«Мейстер когда-то сказал, что мой главный грех — ужасное человеколюбие. Что ж, он был бы доволен сейчас. Я работаю над своими ошибками».

Прозвучало фальшиво, глупо, беспомощно. Они знали, что это война. Они были ее детьми, и все их существование было войной. Для мертвеца не существует ничего иного, кроме войны. Но они ждали не этих слов.

— Мы не имеем права жертвовать собой, — сказал Дирк жестко, глядя на своих подчиненных, — Вы сами знаете, почему. Мы — имущество, мы не принадлежим даже себе. Но мы — ценное имущество. То, которое когда-нибудь может переломить ход войны…

— Той войны, после которой уже не останется живых, — глухо сказал Крамер, — Кому нужны будут ее плоды?..

— Лучшие гибнут первыми, — Дирк не дал себя перебить, — Лучшие офицеры и солдаты давным-давно лежат, втоптанные в глину и грязь, от Ипра до Вердена. Или маршируют в Чумном Легионе, как мы. На войне всегда кто-то должен погибнуть.

— Мы знаем это, господин унтер. Мы все мертвы.

— Но каждый день, который мы существуем, спасает тех, кто еще жив. Мы не можем броситься в самоубийственную атаку. Не имеем права. Потому, что если мы это сделаем, завтра некому будет спасать живых. Что вы хотите сказать, ефрейтор Крамер?

— Только то, что сожалею о своих заблуждениях, — сказал тот, — Я всегда считал, что Чумной Легион — это то необходимое зло, которое должно существовать в мире, чтобы компенсировать ужасы войны.

— Передумали?

— Так точно, господин унтер. Теперь, глядя на то, как мертвецы наблюдают за гибелью живых, я начинаю думать, что этому миру не требуется спасение. Даже такой ценой. Мир, в котором живые гибнут за мертвецов, уже не нужно спасать. Возможно, вечная война — это единственное, чего он заслуживает. Разрешите идти?

— Займите свое место в траншеях, ефрейтор, — Дирк подчеркнуто спокойно кивнул ему, — У вас сейчас много работы. Всех остальных это тоже касается. Займитесь своими отделениями, господа, а если у кого в языке завелись паразиты и ему охота им почесать, сейчас не самый удачный момент. Готовьтесь к обороне.

— Французы сунутся? — деловито спросил Клейн.

— Несомненно. Но сперва прикончат остатки полка фон Мердера, — сказал Карл-Йохан, — После этого их ничто не будет сдерживать. Даже рота мертвецов.

— Оружие наизготовку! Пулеметам — экономить патроны. Расчистить все проходы и заминировать основные. Штальзаргов разместить в ключевых точках. Взять столько ручных гранат, сколько можно унести.

— Так точно! — Тоттлебен отрывисто козырнул, — А если…