Господин мертвец

Нижней челюсти у Тихого Маркуса не было. Осколок снаряда, унесший его жизнь два года назад, отсек ее начисто, оставив только желтоватые крупные зубы верхней челюсти, серое нёбо под ними и провал пищевода. Когда Тихий Маркус шевелился, были видны клочья языка, свисающие из алого обнаженного мяса.

Он тоже стареет, решил Дирк, глядя на смущенного бойца с ножом в руке. Еще пару месяцев назад Тихий Маркус нипочем не допустил бы подобной оплошности.

— А если бы ты налетел на полковой патруль? Брюннер потратил бы все свои нитки, штопая тебя. Ладно, не извиняйся. Завтра у тебя будет возможность исправить свою ошибку. И надеюсь, что ты ей воспользуешься.

Тихий Маркус кивнул. Его взгляд говорил о том, что эту возможность он не упустит.

— Теперь проводи нас в расположение взвода. Я не хочу плутать здесь до самого рассвета!

Чтобы добраться до временного лагеря они потратили едва ли более десяти минут. Дирк с удовлетворением убедился в том, что под руководством Карла-Йохана все работы по инженерному оснащению были выполнены наилучшим образом. Траншеи были надежно укрыты, где землей, где маскировочной сеткой. Разглядеть их можно было лишь приблизившись на пятьдесят метров. Конечно, до взвода Йонера «листьям» в этом отношении было еще далеко, но Дирк все равно испытал позволительное удовлетворение. В конце концов, ночевать им здесь лишь единожды. Следующую ночь они встретят во французских траншеях.

— Приказ по взводу, — бросил он Клейну, следовавшему за ним, — Приступить к подготовке. Штурм на рассвете. Надеть доспехи, проверить, разобрать и смазать оружие. Командиров отделений и Карла-Йохана — ко мне в блиндаж.

— Так точно, господин унтер, — Клейн нырнул в траншею с ловкостью, которая не вязалась с кажущейся тяжестью его массивной фигуры. Дирк ощутил радость в голосе ефрейтора. И неудивительно. Предбоевая подготовка оружия — не просто приказ, это маленький ритуал, который «Веселые Висельники» всякий раз проводили с торжественностью священнодейства.

Дирк распустил группу сопровождения, оставив только молчаливого Шеффера, в сопровождении которого спустился вниз. Его мертвецы хорошо поработали сегодня. Конечно, траншеи были обустроены наспех, в них ощущалось отсутствие обжитости и они не шли ни в какое сравнение с расположением полка. Земляные стены не были обшиты досками, козырьки кое-где были насыпаны не очень аккуратно, ряды колючей проволоки можно было сделать гуще, но это не играло существенной роли.

К внутреннему устройству придраться было невозможно, все было выполнено с детальным соблюдением наставления по саперным работам, каждый миллиметр был выверен с ювелирной точностью. Широкий проход, аккуратные бермы, ниши для боеприпасов, разверстые зевы лисьих нор, добротные прочные перекрытия.

Единственное, что не понравилось Дирку, сырость. Земля была сырой, и воздух в ней тоже казался сырым, неприятным на вкус. В этой проклятой Фландрии, кажется, дожди идут каждый день. Как и другие «Висельники», Дирк не любил сырость. Сырость может стать причиной простуды или артрита, если твое сердце еще бьется, в ней ржавеет оружие и портится провизия. Но и для мертвеца она не несет ничего хорошего. Постоянная высокая влажность стимулирует процесс разложения, заторможенный магильерскими силами тоттмейстера. Тронутая некрозом плоть начинает медленно разлагаться. Дирк подумал о том, что если они не наденут доспехи, скоро в траншее будет вонять, как на старой скотобойне.

Когда он шел, сидящие на приступках «Висельники» вскакивали и вытягивались по стойке, провожая его глазами. В их глазах Дирк тоже видел радость и предвкушение. «Веселые Висельники» по его лицу понимали, что скоро им представится случай славно повеселиться. И не собирались упускать его.

Блиндаж, подготовленный для штаба взвода, по размеру был куда скромнее того, что занимал оберст. Но в нем уже стоял свежесбитый стол, а керосиновые лампы на стенах освещали небольшое пространство достаточно ярко. Потолок был выполнен в четыре наката и вполне мог выдержать прямое попадание снаряда среднего калибра. Его личный рабочий кабинет, который он завтра без сожаления покинет.

Ефрейторы Клейн, Тоттлебен, Мерц и Карл-Йохан уже ждали его там, видимо, поспешили сразу же, как только получили сообщение командира. Опорный пункт «листьев» еще не успел по-настоящему разрастись, его можно было одолеть из конца в конец за пару минут. Последним пришел командир первого отделения, Кейзерлинг. Те, кто делал блиндаж, то ли не учли габариты штальзарга, то ли не успели в достаточной мере расширить проход. Кейзерлинг некоторое время сопел, пытаясь протиснуться боком, потом решительно развернулся. Блиндаж затрясся, как от близкого разрыва, Клейн охнул в притворном испуге. С потолка посыпалась земля, керосиновые лампы качнулись на стенах.