Господин мертвец

Херцог, обычно славившийся безукоризненным выбором позиции, казалось, просто игнорирует незыблемые законы маскировки. Он занял поднимающийся над траншеей бетонный короб — из тех, что французы называют «пилюльными коробочками». Прежде заботливо укрытое от чужих глаз сооружение выглядело плачевно. Прямые попадания отгрызли от него множество кусков и практически сточили один из углов. Снизу огневая точка выглядела остовом замка, пережившим многомесячную бомбардировку. Дирку показалось невероятным, как кто-то может сидеть там, особенно если этот кто-то — Херцог, редко делавший более двух выстрелов с одной позиции. Судя по тому, что французы вели по этому сооружению ураганный огонь, стрельба его единственного обитателя достаточно их потревожила.

Наконец показались «Висельники». И даже ругательства, ждавшие своей очереди на языке Дирка, остались непроизнесенными, так и остались лежать, точно отсыревшие гранаты. То, что когда-то было вторым взводом «Веселых Висельников», теперь свободно разместилось в короткой У-образной траншее. Дирк узнавал «Висельников» по лицам и номерам, но на каждого узнанного приходилось слишком много пустого пространства, не занятого никем больше.

Однорукий Классен оказался среди везунчиков. Шлема на нем не было, лицо посерело от порохового дыма до такой степени, что казалось сделанным из оберточной бумаги. Но топора он из единственной руки не выпускал. Рошер снаряжал пулеметными патронами ленты и, судя по тому, как бережно он это делал, запас был совсем невелик. Варга, устремив в пустоту взгляд вечно-сонных глаз, казался дремлющим, но зарубки на его панцире свидетельствовали о том, что скучать ему не пришлось. Еще трое рядовых держали вход в траншею, вооружившись тем, что попалось под руку — саперные топоры, обломки пик, прочий траншейный мусор. Ноги одного из них были изрублены до такой степени, что мертвецу приходилось держаться рукой за стену, чтоб не упасть.

Хорошо встали, отметил Дирк, и почувствовал гордость за Крамера. Намертво заперли траншею, прикрывая друг друга. Достаточно французам пробиться в устье и притащить хотя бы один пулемет… Но они не пробьются. Не сейчас.

— Господин унтер! — Классен отсалютовал ему топором, — Добро пожаловать!

Мальчишка не унывал, даже напротив, выглядел непривычно возбужденным. Наверно, предвкушал последний бой и героическую смерть с оружием в руках. Вторую на его памяти.

— Решил зайти в гости, проверить своих «Висельников»- усмехнулся ему Дирк, ныряя вниз и прикрывая голову. Где-то рядом лопнул шрапнельный снаряд, в траншею полились сотни песчаных водопадов с поверхности, — . Смотрю, у вас здесь настоящая пирушка.

— Так точно. Угощаем французов, чем есть, господин унтер!

— Отлично. Не жалейте перца, французы любят поострее!

— Есть не жалеть перца!

Появление Дирка вызвало оживление. Наверно, его уже считали погибшим. Дирк встретил каждый обращенный к нему взгляд, кому-то кивнул, чьего-то плеча коснулся рукой. Мертвецов в траншее было так мало, что это не заняло много времени. Он даже снял шлем, чтоб все «Висельники» видели его лицо. И спокойствие, которое, как он надеялся, все еще властвует над этим лицом.

Боковой отросток траншеи приспособили под временный штаб и госпиталь — если, конечно, могут существовать госпитали для мертвецов. Когда Мертвый Майор сказал, что Тоттлебена почти разрубили пополам, он ничуть не преувеличивал. Удар, который достался командиру третьего отделения, мог перерубить вековой дуб, и только исключительная прочность доспехов каким-то образом помогла ефрейтору не разделиться надвое. Тоттлебен сидел у стены, безвольно привалившись к ней спиной, ноги не держали его. И держать не смогли бы, поскольку были практически отделены от него.

Крамер ходил взад-вперед, раздраженно комкая карты. Оказавшись командиром крошечного отряда, затерянного в дебрях траншей, ничтожного и беспомощного, он не пал духом. Напротив, судя по всему, его пытливый ум каждую секунду тратил на осмысление ситуации и выработку плана.

— Трое за последние полчаса!.. — выкрикнул он со злостью, не замечая Дирка за спиной, — А мы не можем даже высунуться, сидим как дохлый рак в норе!..

— Потери неизбежны, — спокойно отозвался со своего места Тоттлебен, — Французы превосходят нас семь к одному. Даже без учета танков и артиллерии.

— Это не потери, это медленное уничтожение отряда! — Крамер дал волю своему голосу, и его эхо задребезжало в искусственном ущелье под выцветшим зеленым небом из маскировочных сетей, — Нам стоило идти вперед для воссоединения с четвертым отделением Карла Йохана! Зря я вас послушал. Надо было идти…