Господин мертвец

Но Дирк его не слушал. Одна простая, в сущности, мысль заняла его сознание, легко и незаметно, как опытные штурмовики занимают вражескую траншею, проскользнула в какие-то незаметные лазы рассудка.

— Мы в котле, — сказал он вслух, — И, насколько я понимаю, количественное превосходство французов сомнений не вызывает.

— Пара взводов у них только здесь, под «Ирмином», «Оттаром» и «Велундом», — подтвердил Крамер, — Общую численность я бы оценил в добрую роту. Полного, не усеченного, состава. И почти все на нашем участке.

— Рота против неполного отделения? И мы до сих пор еще здесь, а не пируем в чертогах Госпожи?

Крамер быстро понял, что имел в виду Дирк. Быстрый живой ум — редкость у мертвеца.

— Если бы они навалились всеми силами, нас бы уже разбили. Но при этом лягушатники потеряли бы втрое больше нашего. Они не лезут на штурм. Налегают, но лишь для того, чтоб не передать нам инициативу, не отвлекать от упорной обороны.

— Вы правы, ефрейтор Крамер, вы совершенно правы. Они обложили нас превосходящими силами, но не торопятся стягивать петлю. А значит, наше уничтожение не входит в их приоритетные планы. А вот изоляция — входит.

Клейн заворчал, тяжело, как раненный медведь. Теперь и он начал понимать.

— Это шлюхино отродье заставило нас вгрызться в землю и сидеть! Чтобы не мешать главным силам!..

— Которые сейчас ищут брешь во фланге первого взвода Йонера, — закончил за него Тоттлебен, — Наверняка так и есть. Они использовали узкий промежуток между нами и Йонером, чтобы вклиниться в глубину обороны, затем разбили и парализовали остатки «листьев» и готовятся ударить в бок «сердцам». Именно поэтому они не спешат задавить нас, скорее ограничить, загнать подальше и сделать беспомощными. Сейчас их интересуем не мы.

Истина была столь проста и очевидна, как танк, с которого сорвали маскировочную сеть. Кто-то выругался себе под нос, кто-то сплюнул. В «штабе» ядовитым хлорным облаком повисло уныние. Если раньше «Висельники» чувствовали себя пусть и обреченными, но защитниками, вскрытый замысел французских тоттмейстеров высветил их истинную роль. Загнанные в нору крысы, которые живы лишь потому, что есть более важные задачи.

Дирку отчего-то вспомнилось последнее совещание взвода, когда они обсуждали планы тоттмейстера Бергера по захвату этих же самых позиций. Там не было Крамера, но был верный Карл-Йохан, спокойный, с хитринкой во взгляде, и старый Мерц, который вовсе не был старым, молчаливый и скрипучий. С тех пор многое изменилось. В следующий раз он может не досчитаться еще кого-нибудь. Дирку показалось, что во рту скопилась горькая, как хинный порошок, слюна. Черт возьми, в следующий раз у взвода уже может быть новый командир. Если он останется, этот взвод.

— Надо прорываться, — сказал Дирк. Сказал совсем тихо, но собравшиеся в «штабе» расслышали. Или прочитали по губам. Или же просто поняли по выражению его лица.

Двенадцать мертвецов, ровно дюжина.

Тоттлебен уже не сможет воевать, это очевидно. Клейн держится на ногах лишь чудом, словно его толкает вперед не сила мейстера, а собственная ненависть, горящая внутри. Классен без руки. Шеффер продырявлен, как решето. Трое — из пополнения. Не последнего, но все-таки молодняк, не чета опытным «Висельникам».

— Инвалидная команда, — Крамеру не требовалось читать мысли своего командира, в эту минуту он сам думал сходным с ним образом, — Первый же пулемет положит нас всех в землю лицом.

— Малые группы часто имеют преимущество в скоротечных схватках, — заметил Тоттлебен. Так небрежно, словно сам сейчас нависал над картой, а не лежал сломанной куклой у стены.

— Сейчас не время решать академические вопросы. Двенадцать человек — не группа, а отряд самоубийц.

— Обычно в штурме мы действовали и меньшими группами.

— Возможно, вы не заметили, ефрейтор Тоттлебен, но нынешняя ситуация не располагает к применению обычных приемов. Сегодня штурмуют нас самих. А контр-штурмовые партии должны быть не только мобильны, но и многочисленны.

— К слову, нас тринадцать, — вставил Крамер, — Там наверху сидит ваш сумасшедший охотник, Херцог. Он со своей «Пикардией» совсем голову потерял. Лучше бы намекнуть ему, что хватит бороться с ветряными мельницами, пока не навлек нам на голову каскад французских «чемоданов». Только выдает нас…

— Шеффер! — денщик возник перед ним мгновенно, как из-под земли вырос, — Поднимись к Херцогу, скажи ему, чтоб спускался. Даже в траншеях его «слоновье ружье» нам пригодится. Да, и позови Мертвого Майора.

— Привлекаете рядовых к совещаниям? — поинтересовался Крамер.

— Этот рядовой понимает в тактике больше, чем мы все вместе взятые. И его слово я предпочту слову любого господина при генеральских лампасах.

Мертвый Майор пришел спустя несколько минут, одному из «Висельников» пришлось сменить его на посту.

— Совещание под Ле-Кайю?[112] — осведомился он, ничуть не смутившись компанией ефрейторов, — И, судя по всему, уже решено разрубить неприятеля в куски?..

— Долго же придется рубить… Майор, сейчас нам нужна помощь каждого, кто отличит штабную карту от полотен Мондриана[113].