"Господин мертвец" (СИ)

Дирк выругался сквозь зубы. Если бы не Мерц… Тот всегда проверял часовых, до нескольких раз за ночь. Не то, чтоб не доверял, просто ввел в привычку. Если обнаруживал, что часовой отвлекся, незаметно подбирался ближе и отвешивал звонкую оплеуху. «Пусть лучше командир хлопнет, чем французский лазутчик голову снимет», - говорил в таких случаях он. Но проделывать этот номер ему приходилось нечасто – мертвецы второго взвода к своей службе относились со всем старанием. Пока Мерц мог поддерживать в себе иллюзию жизни. А теперь он – лишь человекоподобная кукла с незрячими глазами цвета прокисшего молока.

- Дело плохо, - сказал Дирк вслух, - И еще хуже то, что мы потеряли много времени. Надо поднять по тревоге взвод. Создать разведывательные партии по три-четыре мертвеца. Известить соседние взвода… Поверить не могу, что Ромберг на это пошел. А еще придется известить мейстера. И это самое паршивое, потому что мне кажется, что первый, кто отвлечет его от дел, кончит дни в качестве кемпфера… У вас есть, что добавить, ефрейтор?

- Так точно, господин унтер, - Карл-Йохан позволил себе крохотную паузу, - Есть подозрение, что рядовой Ромберг оставил пост не самовольно.

- Как это? Потрудитесь объяснить.

- Его винтовка осталась на месте. А также обоймы к ней и ручные гранаты.

- То есть, он ушел без оружия?

- Такое складывается впечатление, господин унтер.

- Вздор, - сказал Дирк, - Ни один фронтовик не уйдет без оружия.

- Нам тоже так показалось.

- Какие-нибудь следы?

- Сложно разобрать. Земля перекопана воронками. Но мне показалось, что там можно разобрать несколько свежих отпечатков сапог.

- Французские сапоги? – живо вскинулся Клейн, - с треугольной насечкой?

- Нет, - сказал Карл-Йохан и отвел взгляд, - Наши сапоги, немецкие. Подкованные.

Рука сдавила что-то твердое, плотное. Сама, без всякого мысленного приказа. Оказывается, она успела расстегнуть кобуру. Совершенно рефлекторным движением. Забавно. Считается, что только живые люди способны на безусловные рефлексы.

- Господин унтер… - Тоттлебен осторожно положил руку ему на плечо, - Я полагаю, нам стоит избегать поспешных действий. Вы ведь помните, чем кончилось дело с Леммом.

- Помню. Именно поэтому собираюсь избегать поспешных действий, - Дирк уже взял себя в руки. Даже тревожное ощущение, терзавшее его последний день, несколько улеглось. Может, оттого, что теперь он был избавлен от муторного и бесполезного ожидания, - Шеффер!

Денщик скатился в блиндаж почти мгновенно, оставляя на чистых ступенях плоские куски грязи. Руки лежали на «трещотке» - Шеффер был готов защитить своего командира, вне зависимости от того, откуда исходила опасность.

- Шеффер, мне нужен лейтенант Хаас. И немедленно.

Шеффер кивнул и исчез. Судя по тому, что Хаас появился через каких-нибудь пять или шесть минут, свой приказ денщик счел предельно серьезным. И передал его в самой категорической форме, хоть и был нем.

- Что за шутки у вас, Корф? – бормотал люфтмейстер, спотыкаясь и тяжело дыша, - Я кто ему, посыльный?.. Личный телеграф?.. Он мне что, приказывать будет? Мне, ж-живому человеку?..

В блиндаж Хаас ввалился красным от злости, но, встретив взгляд Дирка, осекся, словно глотнул вместо воздуха чистый иприт.

- Господин лейтенант, мне срочно нужна связь.

- Я уже понял, что вы зовете не вина выпить… - пропыхтел Хаас, закатывая рукава кителя, - Кто вам нужен? Тоттмейстер Бергер? Фон Мердер? Кайзер Вильгельм?

- Нет, - медленно и спокойно сказал Дирк, - Мне нужен лейтенант двести четырнадцатого пехотного полка Генрих Крамер.

ГЛАВА 18

Обезображенное тело — но еще дышавшее…

еще содрогающееся… еще живущее!

Эдгар Аллан По

Свой пикельхельм Крамер нес в руке, не обращая внимания на редкий грохот снарядов. Человек, проведший на фронте столько времени, сколько провел он, без труда мог различить в грохоте канонады те опасные нотки, которые сами заставляют тело броситься в укрытие. Крамер даже улыбался, словно шел по бульвару в тени деревьев, а не перебирался от одной воронки к другой, иногда перепрыгивая остовы гнилых бревен и остатки проволочных заграждений.

- Хорошая погода нынче, - сказал он вместо приветствия, - Я уже боялся, что схвачу в этой сырости артрит или траншейную лихорадку.

- Хорошая, - подтвердил Дирк, пожимая протянутую ему ладонь, удивительно теплую, - Только слишком много металла в воздухе. Я слышал, лебенсмейстеры утверждают, что это может плохо сказаться на здоровье.

- Только при передозировке, мой друг. Уверен, в старости мы с вами будем часто ощущать нехватку этого самого металла, грея старые кости у камина. О… простите.

- Ничего страшного, я и сам частенько об этом забываю. С другой стороны, в этом есть и плюсы. Я никогда не буду болеть подагрой или старческим слабоумием.

- Вы оптимист.

- Никогда этого не скрывал. Человек, который из-за одной только смерти становится пессимистом, всегда им и был. Как дела в штабе?

Крамер поморщился.