Господин мертвец. Том 2

– Перекопано, как у хорошего хозяина в саду. Отчасти это нам на руку. Грунт размягчен, снаряды закапываются глубже, и взрыватели срабатывают с запозданием. Чаще дают сноп вверх, чем веер по земле. Но прогулка все равно будет веселой. Один раз придется перескочить через траншеи, и дай бог, чтобы они не были заняты французами. В остальном все спокойно, местность без сюрпризов.

– Как там танк?

– Стоит в нашем направлении, как раз возле «Оттара». Полагаю, не случайно.

– Вероятно. Распорядитесь насчет оружия. Берем с собой только то, что пригодится в рукопашной, и гранаты. Все гранаты, которые есть. Все, что может стрелять, оставляем Клейну с его парнями.

– Не разумнее ли будет прихватить хотя бы что-то? – спросил Крамер, хмурясь и машинально поглаживая ложе карабина. – Впереди нас может ждать черт знает что.

– Нет, не разумнее. Если мы сможем одолеть это расстояние одним броском, то свалимся на головы тоттмейстерам и покажем им, чему «Веселые Висельники» научились в траншеях за все это время!..

«А если нам не суждено преодолеть это поле, патроны нам не понадобятся и подавно», – мысленно закончил он.

– Добрый старый штурм. – Рошер с готовностью сорвал с себя револьверную кобуру. – Эй, Классен, Варга, Шеффер! Стройся! Готовимся к прогулке!

Крамер в очередной раз проявил себя хорошим командиром – на то, чтобы подготовить отряд и оружие, у него ушло не более трех минут. Избавившись от винтовок и ружей, «Висельники» выстроились вдоль траншеи, рассредоточившись так, чтобы не мешать друг другу. Каждый из них был ветераном не одного штурма, каждый знал свою роль в предстоящей «прогулке».

Классен немного нервничал, то и дело без всякого смысла разминая руку с зажатым в ней топором. Путем ежедневных многочасовых упражнений он буквально сросся со своим оружием и теперь горел желанием доказать командиру и мейстеру, что не напрасно остался в строю. Сонные глаза Варги не выражали ничего, отчего делалось не по себе даже мертвецу – взгляд словно проваливался в них, не встречая никакого сопротивления, как в болотную засасывающую жижу, на самом дне которой притаилось что-то неизвестное и пугающее. Шеффер действовал размеренно и ловко, не позволяя себе ни единого лишнего движения и ни единой потерянной зря секунды.

Крамер собрал все оставшиеся у отряда гранаты. Лицо его вытянулось еще прежде, чем он успел их пересчитать. Для этого ему понадобилось очень немного времени.

– Двадцать три штуки, – доложил он Дирку. – Дело дрянь.

– Разделить на семь штурмовиков – и каждому достанется по три.

– За иной штурм мне приходилось самому расходовать по тридцать.

– И танк, – напомнил Дирк, разглядывая куцую вереницу металлических цилиндров. – Чертова «Пикардия» торчит у нас на пути. Нам придется разделать эту консервную банку, если мы хотим, чтобы кто-то добрался до точки «Оттар». Ефрейтор Крамер, разделите снаряды. Две связки по шесть гранат, одну Рошеру, другую – Мертвому Майору. Они не лучшие гранатометчики взвода, но придется полагаться на то, что есть. Остальным выдать по две гранаты.

– Понял.

– Двигаться без остановок. Не залегать, не терять времени. Наш единственный шанс – проскочить до того, как эти лягушачьи мозги сообразят, что происходит. Докатиться до танка, уничтожить его или вывести из строя гранатами, затем застать врасплох тоттмейстеров и вырезать столько, сколько в наших силах. Я веду левое крыло, ефрейтор Крамер правое. Страховать друг друга, но не задерживаться. Если оторвало руку – бить одной рукой, оторвало ногу – ползти. И экономьте гранаты. Надеть шлемы!

Напутственное слово вышло слишком коротким и каким-то казенным. Мертвецы, стоявшие короткой шеренгой перед ним, заслуживали большего. У них никогда не будет званий или орденов, об их подвигах не узнают даже их родные, а учебники истории, которые будут написаны через несколько лет, не упомянут их присутствие даже словом. У этих людей, отделенных от Госпожи считаными минутами, не было ничего. Так что могли им дать пусть даже самые прочувствованные и громкие слова?

Что он, Дирк, мог им дать?

– Солдаты… – Голос треснул, как иссохшаяся кость под подошвой сапога. – Я… Сегодня мы держим решающий бой. Этот бой никогда не станут изучать на картах и никто не станет анализировать его тактические составляющие. Имена тех, кто погибнет в этом бою, никогда не будут нанесены на мраморную стелу, а их жены и матери никогда не узнают о том, что они совершили. Ни одна газета не посвятит им ни строчки, и ни один военный оркестр не потревожит ради них своих инструментов. Сегодня в бой идут мертвые герои.

– Завелся… – пробормотал едва слышно Рошер. – Пошла гудеть волынка…

Дирк не обратил на него внимания. Наверное, даже оглушающий стрекот заходящего на атаку аэроплана не заставил бы его замолчать.