Господин метелей

Сны о нем, как и прежде, приходили почти каждую ночь. Но если раньше я не придавала им значения, теперь каждое сновидение, в котором колдун соблазнял меня, пугало больше, чем кошмары о призраках. Я просыпалась и долго лежала в темноте, боясь, что в это самое время Близар опять проникает в мои сны, и мне как наяву слышался голос Эрны, нашептывающий, что я давно и безнадежно влюблена в страшного колдуна из мрачного замка.

Один раз мы видели и саму Эрну — она ехала в санях и сделала вид, что не заметила нас. Я долго раздумывала, надо ли рассказывать Близару о намерениях колдуньи, и в конце концов рассказала — волнуясь и тщательно подбирая слова, но он выслушал и равнодушно пожал плечами, ответив, что давно знал, что Эрна охотилась за маской.

— Не обращай внимания, — сказал он, потягивая горячий кофе, который я сварила утром и принесла вместе с лимонным печеньем. — Она тянется к тайнам, понять которые никогда не сможет.

— Но ледяное сердце… — спросила я, и голос мой дрогнул. — Это правда?

— Разве можно жить с ледяным сердцем? — ответил Близар вопросом на вопрос, улыбнулся и подмигнул Сияваршану, а тот в ответ осклабился и сразу отвернулся. — Это все сказки. Ледяное сердце, каменное сердце… У каждого сердце из плоти и крови. Если оно, конечно, есть.

Я поняла, что он дурачит меня, и притворно обиделась, швырнув в него сахарной конфетой. Он заморозил ее в воздухе, превратив в льдышку, и, хохоча, пригрозил, что забросит ее мне за шиворот.

О продаже бриллиантов мы больше не заговаривали, но когда приезжали в город, я высмотрела ювелирную лавку, посчитав, что обратиться туда всегда успею.

Кроме того, у нас с духами была и особая работа — каждый день по нескольку часов мы убегали в Ледяной чертог, где кропотливо перебирали осколки — сортировали их, как мозаику, один за другим. Близар, составлявший королевские гороскопы, ни о чем не подозревал.

Но нам не везло. Мы не нашли ни одного осколка, подходящего к маске. Духи уныло молчали, только иногда Сияваршан начинал брюзжать, что все это — бесполезный труд, и не понятно, зачем они это делают.

— Как можно быть таким ворчуном? — ругала я его. — Мы делаем это для общей пользы, для вас — в первую очередь.

Аустерия качала головой, и было видно, что она мне ни капли не верила.

— Ты уверена, что делаешь это не ради Близарчика, малыш? — спросил как-то Сияваршан. — Мне кажется, в последнее время между вами… как это сказать…

— Между нами ничего нет, — ответила я спокойно, отбрасывая один осколок за другим. — Не выдумывай, пожалуйста. Я никогда не полюблю человека, который испортил ради своей выгоды столько человеческих жизней, даже не задумавших о последствиях. Мой избранник будет предан только мне, и я буду любить его до конца жизни, потому что он будет достоин моей любви…

Я болтала какую-то ерунду, и мне было стыдно, потому что духи, по-моему, понимали, что все это — ерунда. Какой избранник, какая преданность, если я еще до весны собираюсь жить в замке Близара, и каждый день или вечер появляюсь с ним в городе, уже не обращая внимания на сплетни.

Сплетничали ли о нас? Наверняка. Но я не слышала ничего плохого — наверное, горожане боялись колдуна, а слухи о беде Колвина добавляли благоразумия даже самым отчаянным нахалам.

— Значит, Близарчик любви не достоин, — сказал Сияваршан, и я не поняла — он рад или огорчен этим.

— Вот соберем маску… — решила я их приободрить, но закончить не успела, потому что через зеркало в Ледяной чертог вошел Близар.

Мы пятеро застыли, как воры, застигнутые за попыткой взлома, а колдун смотрел на нас — на каждого по очереди — и синие глаза становились все холоднее.

— Тебе было запрещено заходить сюда, — сказал он, обращаясь только ко мне.

Я медленно встала, отряхивая передник. Велюто выскользнул из метлы, в которую вселился, сгребая осколки в угол.

— Мы хотели помочь… — я улыбнулась, хотя под взглядом Близара мне стало не по себе. — Вы ведь хотите обрести свободу, и они тоже хотят… — я повела рукой в сторону снежных духов, которые застыли за моей спиной. Вернее, это я хотела. Я все это затеяла.

Сияваршан кашлянул, но Близар даже не повернул головы.

— Даже не сомневаюсь, что это ты хотела помочь, — сказал он, прошел по сугробам из осколков, которые жалобно хрупали под его сапогами, и схватил меня за руку. — Уходим отсюда. Немедленно.

— Бефаночка сделала это ради тебя, — сказал вдруг Сияваршан.

Я покраснела до ушей, а пальцы колдуна сдавили мое запястье, как браслет от кандалов.

— Замолчи, — приказал Близар духу.

Он тащил меня к выходу — попросту тянул за собой, как будто спасался бегством.

— Мне больно, — пожаловалась я, но колдун не ответил и даже не посмотрел на меня.

Зато Сияваршан сорвался с места и преградил нам дорогу:

— Она тебя любит, Близарчик, — сказал дух проникновенно. — Ты же видишь это, ты же чувствуешь.

— Ничего подобного! — ахнула я, краснея еще сильнее.

— Ты слышал? — бросил Близар. — А теперь — проваливай! — он взмахнул рукой, и Сияваршана метнуло в стену.