Господин моих кошмаров

Искала работу, съездила на пару собеседований и старательно попыталась объяснить пожирателю, зачем мне эта работа вообще нужна. Он считал, что стоит скорее развивать свои способности, чтобы в прямом смысле делать деньги из воздуха, а не страдать ерундой под началом какого-то самодура. Я, в общем-то, соглашалась с ним, но пока не ощущала готовности окончательно отказаться от всего нормального, что у меня есть. Что может быть нормальнее работы с десяти до пяти? Блин, это даже звучит грустно…

Ночью я уходила во сны, звала Шо и долго-долго с ним говорила обо всем на свете. На том свете, разумеется. Все же Ашер был прав: вступая в новый мир, стоит знать о нем хоть что-то. Я, конечно, разок попыталась пристать к пожирателю с темой самообразования, но меня послали… на кухню, ужин готовить. Сам он присоединился минут через двадцать и, узрев надувшуюся меня, рассмеялся и миролюбиво пояснил, что не стоит вмешиваться в проверенные временем процессы. Сноходца учит его сноц.

Мою попытку узнать, что именно происходит в Храме и в чем заключаются испытания на должность Ккороля, успешно проигнорировали. А вернее, сказали, что сие секрет великий и разглашению не подлежит-с.

Так мы и жили до конца недели.

Как друзья, как соседи, как… непонятно как, короче.

Меня спасало только то, что Ашер больше не стремился обнажиться при каждом удобном и не очень случае, приняв, что мне это не нравится.

Утро последнего дня ничем от предыдущих кардинально не отличалось. Разве что за завтраком Ашер спокойным, будничным тоном поинтересовался:

— Ты до дворца со мной пойдешь или сама хочешь?

Моя рука чуть дрогнула, и несколько крупинок сахара из чайной ложки просыпались на скатерть. Я быстро донесла оставшееся до кружки и, размешивая сахарный песок, с деланым равнодушием спросила:

— А я могу пойти с тобой?

— Если хочешь, — повел плечами пожиратель и сцапал с блюда посреди стола свежеиспеченную маковую булочку. — Мне как Первому надо прибыть во дворец раньше, так что тут, скорее, дело в том, хочешь ты там проторчать лишние пару часов до появления его величества или нет.

Хм… против общества Ашера я ничего не имела, да с ним и добираться будет всяко спокойнее, чем в компании с Шо шастать по кошмарам.

— Я с тобой.

— Ну и чудно, — мимолетно улыбнулся Клякс и снова уткнулся в планшет.

Я мрачно посмотрела на него. Общаться не будем, да?

Ну и черт с тобой, золотая рыбка.

— Ты так выразительно обижаешься, что я могу определить это, даже не глядя на тебя, — по-прежнему не поднимая глаз от компа, протянул Ашер. — Что сейчас, девочка Мила?

— Тебе и правда интересно? — недоверчиво спросила я, нервно сжав кружку.

Вообще, рассказывать, в чем дело, не хотелось по одной простой причине: я сама прекрасно понимала, что не имею права обижаться. Но вот же!

Причина душевных метаний, сидевшая напротив, отложила планшет и разулыба-а-алась — до отвращения ласково и добро.

— Переживаю перед Храмом, — наконец выдала я, решив, что такая версия смотрится более достойно.

— Странно. Не особо замечал за тобой переживаний.

— Ты же постоянно в интернете или книгах. Значит, еще и меня замечать успевал? — не удержалась от легкого ехидства.

— А почему нет? — Клякс запустил зубы в золотистый бочок выпечки. — Я наблюдательный — это раз. И мне не все равно, что с тобой происходит, — это два.

— Тебя не подменили? — с опаской осведомилась я и, поймав недоумевающий взгляд, пояснила: — Слишком уж яркие перемены.

— Я многое переосмыслил. Плюс в этом облике многое воспринимается иначе.

— И к каким же выводам ты пришел? — с деланым равнодушием спросила я.

— А вот это, моя дорогая, уже секрет! — Мне подарили обаятельнейшую улыбку и вернулись к булочке.

Я вздохнула. Точнее, не я, а маленькая девочка где-то глубоко внутри меня, отчаянно жаждущая романтики и нелогично ожидающая, что сейчас-то пожиратель падет на колено и признается в чувствах. Не гастрономических.

Не случилось. Обидно, досадно, но ладно.

Время до вечера тянулось как резиновое. Я нервничала, перекладывала вещи с места на место, пробовала читать или смотреть фильм, но ничто не отвлекало от мандража. Наконец пожиратель не выдержал и в приказном порядке велел мне одеваться, потому что мы идем гулять.

Благодаря этому, а также приложенным усилиям по моему развлечению хандра и нервная трясучка прошли, поэтому спать я ложилась уже почти спокойная.

Открыв глаза, подняла руку к темному потолку и полюбовалась длинными радужными ногтями с неестественными переливами света. Красиво!

А еще это значит, что я во сне.

— Кля-я-якс!

— Тут я, тут, зачем так кричать? — недовольно раздалось из темного угла.

В кресле развалилась знакомая черная клякса. Знакомая, но уже порядком непривычная.

— О, какой ты!

— Угу, — почти промурчала трехглазая жуть, вытягивая щупальца к потолку. — Наконец-ц-ц-та-а-а-а! Родной, любимый, удобный облик!

Я только улыбнулась, выскользнула из постели, тоже потянулась и позвала:

— Шо!

Бабах-х-х! Посреди комнаты шлепнулся желтый комок, радостно сверкнул голубыми глазами и прошепелявил:

— Хося-я-яйка! Мы зе идем всех бить, та?!