Господин моих ночей (Дилогия)

Распрямился, намереваясь снова шагнуть вперед. Но тут между нами пронеслась серебристая молния и ударила его в грудь.

— Тири!

Моя лисичка, утробно рыча, повисла на алхоре, вгрызаясь острыми зубами в тело. Ее шерсть топорщилась, сияла и искрилась, обжигая высшего. Он с трудом оторвал от себя фамильяра, швырнул в мою сторону. Найтири, жалобно взвизгнув, обмякла на моих коленях, и тут же пространство перед Солом ощерилось порталом, пропуская разгневанного Хвича.

— Ребенка обижать? — прогрохотал он, стремительно увеличиваясь в размерах.

А за его спиной уже шумно топотал злой огнедышащий дракон, в котором я с трудом узнала. Миша.

Что было дальше, помнилось смутно.

Хвич, сбивающий с ног Чидлиса…

Мишь, огненным дыханием выжигающий артефакты-ловушки…

Черное пламя, пробивающее проход…

А потом комнату наводнили алхоры. Первым возле меня оказался Айтон. Подхватил, прижал к себе нас с Тири. Я так и не выпустила лисичку из рук.

А возле мамы уже стоял Дивен. Почему-то он добрался до нее раньше отца. Осторожно поднял. Мама коротко застонала, и дед произнес неожиданно ласково:

— Потерпи немного. Еще совсем чуть-чуть. Ты же у нас самая храбрая, самая отважная на свете девочка.

И нас понесли из склепа. К свету. Солнцу. Свободе.

* * *

Солнечные зайчики, проворно нырнув в распахнутое окно, добрались наконец до постели. Пробежали по рукам, лицу, пощекотали ресницы, и я в ленивой полудреме открыла глаза, улыбаясь новому дню. После «почти смерти» каждое прожитое мгновение ощущалось особенно остро.

Жадно вдохнула свежий утренний воздух, потянулась и замерла, когда меня обняли сзади, крепко прижимая к обнаженному горячему телу.

Айтон!

Прошло пять дней с момента сражения в имении. Пять томительных дней, проведенных под надзором целителей и охраны, приставленной мужем и Хвичем. Возле меня теперь всегда дежурил маг — чаше всего, Виаст — и несколько свободных от дел фамильяров.

Выздоравливали мы медленно и тяжело. Антимагические браслеты и портал-ловушка оказались той еще гадостью. И если мне, алхору, они навредили в меньшей степени, то мамин огонь выпили почти до дна. Ей предстояло долгое лечение и пополнение резерва.

Мама осталась в своих покоях в Хуспуре, а я жила теперь в доме у моря.

Утром уходила в родовую башню, навещала маму и отца, который тоже был ранен, показывалась целителям, беседовала с архами и следователями, наведывалась к фамильярам. Даже пыталась вернуться к занятиям, но дед с прадедом только руками на меня замахали. Вылечись, мол, сначала. А вечером, прихватив с собой Тири, которая весь день проводила в питомнике, восстанавливая силы, всегда возвращалась в нашу с Айтоном усадьбу.

Мне казалось, так будет правильно. Лежать, чутко вслушиваясь в темноту ночи, и ждать мужа. Айт приходил, когда я уже спала, а уходил еще до рассвета, прежде, чем я открывала глаза. И все равно: пусть только несколько часов сна, но мы проводили их вместе.

Лагор бурлил, потрясенный свалившимися на него новостями. Совет сбросил с себя сонное оцепенение, забыл о мелких внутренних конфликтах и объединился в стремлении докопаться до истины. И Айт принимал самое активное участие в расследовании. Практически жил в крепости, вместе с дознавателями выискивая недостающие детали и переворачивая с ног на голову алхорское общество.

И вот сегодня, впервые за все время, я проснулась не одна, а рядом с мужем.

Сна как не бывало.

Развернулась в руках Айтона, вглядываясь в его уставшее лицо.

— Расследование закончено?

— Почти.

— Тогда…

Порывисто потянулась к мужу, поцеловала — раз, другой — и потребовала:

— Рассказывай!

Еще и руками обвила для надежности. Теперь точно не сбежит.

Айт иронично приподнял бровь и я, насупившись, добавила:

— Мне же интересно. Эвераши молчат, не хотят, видите ли, меня тревожить. Фамильяры, как всегда, отделываются туманными намеками. Я умру от любопытства. Ты-то должен меня понять.

Короткий смешок, и меня подгребли поближе, а потом, все-таки сжалившись, начали рассказывать.

Что-то я уже знала, о чем-то догадывалась, но многое выяснила только сейчас.

После того, как фамильяры нашли и уничтожили блокировавшие магию амулеты, алхоры и подоспевшие им на помощь маги быстро обезвредили чистых. Среди сдавшихся в плен варрийцев оказался и мой бывший жених, Сэлмон ли Парс, правая рука и первый помощник ли Норда. С его помощью были вычислены убежища, тайные лаборатории храмовников и разгромлены последние отряды чистых.

В одном из схронов нашли и Нэссу с Талимом.

— Живы? — облегченно встрепенулась я.

— Да. Ребенок почти не пострадал, а вот мать… Над ней достаточно долго издевались. Она в очень тяжелом состоянии и вряд ли сможет в ближайшее время заботиться о сыне. Я распорядился, чтобы мальчика доставили сюда. Надеюсь, ты не против?

— Конечно, нет. Спасибо!

Я благодарно потерлась щекой о плечо мужа, а он уже рассказывал дальше.