Господин моих ночей (Дилогия)

Я рванулась вперед. В этот момент мне было все равно, что подумают редкие прохожие и тот, кого я пыталась остановить. Главное — догнать, заглянуть в лицо, убедиться, что не обозналась, и это, действительно он — Сэлмон ли Парс, живой и здоровый. Жених, которого я похоронила, оплакала, и чей образ, к моему стыду, успел померкнуть в воспоминаниях.

— Сэлн!..

Мужчина вдруг сгорбился, рваным движением накинул на голову капюшон и, проскочив одну подворотню, быстро скользнул в другую. Когда я добежала до этого места, там никого уже не было, лишь ветер лениво гонял несколько сухих листьев. Незнакомец растаял, растворился в сгустившейся ночной мгле.

Я поколебалась, но углубляться в сумрак длинного пустого коридора и проверять, есть ли другой выход, не стала. Тот, за кем я гналась, не мог не слышать возгласов за спиной, но даже не обернулся. Значит, я все-таки ошиблась, приняла желаемое за действительное. Слишком часто в последние дни я вспоминала жениха, невольно сравнивая его с Айтоном и испытывая чувство вины, потому что Сэлн в этом сравнении явно проигрывал высшему. И вот результат — «узнаю» теперь герцога ли Парса в первом встречном и пристаю к прохожим на улице.

Перевела дыхание и, вынырнув из подворотни, направилась к дому…

Дверь в мамину спальню была чуть приоткрыта. Приподнялась на цыпочки, чтобы бесшумно прокрасться мимо, но как раз напротив комнаты рассохшаяся половица предательски громко скрипнула под ногой…

Раз…

Другой…

— Эли… — тут же окликнул меня знакомый голос. Еще слабый, но уже не такой прерывистый, глухой, как раньше. — Зайди…

Мама всегда узнавала меня по шагам, как бы беззвучно я ни старалась ступать.

— Как себя чувствуешь? Почему не спишь? Лекарство приняла? А капли снотворные?

Я опустилась на край кровати, пытливо вглядываясь в родное лицо, хорошо различимое в падающем из окна лунном свете. Хвала Пресветлой, выздоравливает… приходит в себя — это сразу заметно.

— Лекарство выпила, а капли пока нет. Вон, на столике стоят, — отчиталась мама, приподнимаясь мне навстречу. — Хотела тебя увидеть… Соскучилась…

— И я, — призналась, сжимая узкую ладонь с почти прозрачными пальчиками.

— Мы даже поговорить толком не успеваем… А ведь нам надо…

Мама поперхнулась последними словами, закашлялась, и мне это очень не понравилось. Целитель велел отдыхать, а она вместо этого сидит допоздна, меня ждет.

— Поговорим… Обязательно поговорим… Потом… — я взяла со столика высокий бокал со снотворным. — А сейчас лэйр Сюфрэ приказал тебе набираться сил и больше спать, от этого зависит, как быстро ты поправишься.

— Нэсса совсем тебя замучила? — мама мягко отвела мою ладонь. — Допекает своими претензиями? А я не могу тебя защитить…

— Ничего, справлюсь, — упрямо тряхнула головой и все-таки поднесла питье к ее губам. — Пей! Вот так… Потом… защитишь.

Мама блекло улыбнулась моей неловкой шутке, послушно выпила то, что ей предлагали, и расслабленно откинулась на подушки, а я подошла к окну, чтобы задернуть шторы.

— Как твои дела… с высшим? — донесся от кровати тихий вопрос.

Смяла в руке тяжелую, скользкую ткань. Отпустила… Бережно разгладила…

— Все в порядке, мама. — Надеюсь, мой ответ звучит достаточно убедительно? — Он очень внимателен и заботлив.

— Да, так и должно быть… — сдавленный вздох. — Они никогда не принуждают женщин, и… — мама замялась.

— Не берут их силой, — закончила я за нее.

— Верно… — мамин голос потяжелел, стал совсем сонным. Видимо, капли начали действовать. — Это он тебе сказал?

— Нет, Толла. А ты откуда об этом знаешь?

Молчание…

— Мам?..

Тишина…

Ну вот, задремала, кажется.

Я осторожно отошла от окна и направилась к двери, но у самого порога меня догнало тихое:

— Ты только не влюбляйся в него, солнышко. Ни в коем случае не влюбляйся, и все обойдется.

Мне влюбиться в высшего? В мага? Во врага? Какая ерунда. Будь он хоть трижды ласковым и предупредительным — никогда.

— Конечно. Даже в мыслях этого нет, мам.

— Хорошо… Я…

Она собиралась еще что-то добавить, но ее перебил раздавшийся за стенкой грохот — звук разбившегося в моей комнате стекла, и удар, как будто на пол упало что-то тяжелое.

— Что там? — насторожилась мама. Откинула одеяло, собираясь подняться. — Что случилось?

— Ой… — затараторила я, всплеснув руками. — Это я виновата. Утром торопилась и рамы неплотно затворила, вот окно от ветра и распахнулось… Еще и разбилось, кажется… Если Уна слишком уж разворчится, заступишься за меня? Я же не нарочно… — Хорошо, что мама моего лица сейчас не видит. А голос… В нем звучит лишь легкая досада. — Пойду, посмотрю, что от стекла осталось… Наверное, мастера придется вызывать. Господина Кроба… Но это завтра. Сегодня уже поздно, да и спать очень хочется. Спокойной ночи, мамочка…

Вышла из комнаты, поспешно захлопнула дверь и привалилась к стене. Надеюсь, мама поверила. Потому что сама я прекрасно помнила, как перед уходом проверяла задвижки, чтобы убедиться, что окно закрыто, так что сквозняк здесь точно ни при чем.

Сделала несколько неуверенных шагов. Прислушалась… Ни звука. В моей спальне царила мертвая тишина.

Может, и правда, ветер?