Господин Никто

Никаких ухищрений, лишь грубая Сила. Два потока чистой энергии, силящиеся уничтожить друг друга. Брат было начал подавлять меня, но я быстро вернул позиции. Каждая секунда в таком состоянии истощала нас. Не сиял больше Зевс своими молниями, не изливал больше я свою тьму, мы оба застыли в промежуточной форме между истинным и телесным обличиями.

Это не может долго продолжаться — мелькнула в голове мысль, и я решил вложить все в последний удар. И Зевс, похоже, тоже…

Напор силы с обеих сторон ослаб, чтобы многократно увеличиться в следующий момент. Я вложил в удар не только свои силы, но и всю доступную на тот момент мощь Тартара, что впились в тело Зевса, но не только моя атака настигла цель. Меня снесли самые разрушительные молнии, что когда либо видел этот мир. Они разорвали мою плоть, обуглии кожу и выжгли глаза… Последнее что я почувствовал перед забвением, это боль, а затем пустоту на месте правой.

* * *

Тело слушалось с некоторым опозданием. Обилие божественных молний в лицо еще никому здоровья не прибавляло, особенно если до этого почти исчерпать свои силы.

С трудом поднимаюсь на чудом уцелевшие ноги и начинаю медленно брести на слабое ощущение присутствия Зевса. Следует поставить точку в этой битве, даже если придется его убить. Уже встречал я таких существ, помешанных на какой-то идее. Таких лечит либо время, либо отделение головы от остального тела.

Корректирую свой путь в сторону появившегося в поле моего зрения куска иссушенного мяса, Зевсом именуемого. Встав над его головой, из крох восстановившихся сил призываю меч.

— … и я не Аид, — шепчу одними губами.

Заношу меч над сердцем спящего брата, но не могу опустить. Вспомнились времена, когда мы стояли горой друг за друга, жаль, что они приходились на Войну. Да… Я, Посейдон и Зевс. Я любил вас и буду любить всегда. Но хватит рефлексии.

Опускаю лезвие меча на грудь брата, но внезапно пронзившая мою руку стрела спасает ему жизнь. Повернувшись в сторону стрелка получаю стрелу в сердце, из-за чего падаю на колени теряя кровь и последние крохи жизни. Стрела та необычная, божественной силой создана была, — успеваю подумать, заваливаясь спиной на землю. В поле моего зрения появляется ранее виденная богиня: светловолосая лучница нацеливает на меня лук с наложенной стрелой и отпускает тетиву.

Но прежде, чем впервые умереть, успеваю расслышать:

— Это за брата…

* * *

Танатос

Зевс

Истинный облик Героя.

Глава 12

* * *

Крылья Танатоса рассекали ветер срединного мира. Кто бы мог подумать что для исполнения Его Воли, Танатосу потребуется помощь смертных. Как оказалось найти сметных детей богов сложно, пока эти дети не знают о своей сути найти их могут лишь монстры, а до этого момента они для всех просто одарённые в чём то люди, видящие или чем госпожа не шутит, маги.

Последние встречаются даже реже полубогов, если судить по знаниям умерших, и Танатос знал почему. Маги были экспериментом его Господ, сначала Танатос считал, что это было сделано для их будущих смертных последователей, что оказалось верно. Но первоочередная причина оказалась в ином.

Дети.

Вот что все эти годы ими движет, не в ущерб более важным делам, но для существ способных находиться в множестве мест одновременно, это довольно просто.

Таким образом появились маги, Господин избирает подходящие души и своей властью над ними вживляет некое ядро Магии, созданное госпожой Гекатой. Такие души уйдя в следующую жизнь, родившись способны управлять каплей магии. Призвать огонь, навеять чувства, призвать души умерших, управлять Туманом, творением госпожи Гекаты.

И вот, Танатос нашёл полубога, тени так же служащие Господину принесли весть, будто к жене одного из смертных героев ночью прилетал примечательный орёл.

Вследствие чего та понесла младенца, мальчика, что ьв младенчестве задушил пару змей.

С одной стороны, ничего в общем особенного, но Танатоса это заинтересовало. Орёл, как известно, является зверем Зевса. И младенцы обычно даже кулак без помощи не сожмут.

Теперь же, как бы это не звучало, Танатос расправив крылья летит к Алкиду сыну Амфитриона.

* * *

Я снова находился в том странном состоянии наблюдателя. Как и в прошлый раз декорации сменились.

Мир приобрёл серые тона, чёрное небо освещаемое белым светом луны. Широкие конусы мраморных столбов возвышались над серым песком пустыни.

Друг напротив друга стояли два воина, одного из которых я очень хорошо знал.

Танатос с энергетическим копьём стоял напротив умирающего рыжеволосого парня с пробитой насквозь грудью. Над мальчишкой склонилась красивая девушка, из под рыжих локонов волос которой падали слёзы.

Тишина момента была бы абсолютной, если бы моего слуха не касались её мольбы:

— Отрицаю… Отрицаю… Отрицаю… — последнее слово было произнесённо одними лишь губами. — Умоляю, кто-нибудь…

Глядя на эту картину вспоминается моя Геката. Будь мы смертны, она бы молила о моём спасении? Да, молила и сделала бы все ради этого.