Господин Никто

— Вот только они располагаясь в мире смертных, на самом деле находятся в моём царстве, с салами такая же ситуация, только наоборот. — украдкой любуюсь непосредственности сестры, этого мне на самом деле не хватало. — Ничто не хотело просто так расти в моём царстве, пришлось изворачиваться. Кроме гранатовых садов, благодаря одной давно встреченной нимфе, удалось дать им здесь жизнь. Но с тех пор Гранат стала более скрытной и застенчивой, редко с кто может её просто так найти.

— И чем же ты одарил бедную девочку? — Гестия подозрительно на меня покосилась, пойдя к заданному в её честь очагу. — Не поверю, что ты отпустил её не наградив.

— Я всегда буду рад видеть её в своём доме. — обезоруживающе (надеюсь) улыбнулся.

— Ты всех рад здесь видеть. Разница лишь в их состоянии.

— Теперь существуют драгоценные камни цвета тёмной крови под названием гранат. — верчу в руках те самые драгоценные камни, которых секунду назад там не было. — Я заметил, что люди «обожествляют» эти стекляшки, как и многие богини и женщины в целом. «Богатства», часто считая эти камни ценнее своих жизней. — Гестия не прерывала моей речи, а меня немного несло. — Аид — бог мёртвых, бог перерождения и бог богатства. Иногда сложно не начать ассоциировать себя с этим именем, столь близко вера людей подобралась ко мне. Но они правы я бог того, что сокрыто под землёй, в числе и этих камней. Но их жадные мыслишки не могут понять, что богатство — это не золото и не камни. Благодаря мне умерев они могут получить истинную драгоценность.

— Новая жизнь.

— Да. — соглашаюсь с сестрой, после чего усмехаюсь. — Но если бы они по настоящему поняли эту простую мысль, то многие боги внезапно стали бы богами богатства. Ты в том числе, Веста — богиня жертвенного огня и домашнего уюта.

— Ты как-то излишне негативно относишься к смертному роду. — Веста захотела поменять скользкую для богов тему, на более безопасную от споров. Не могу её винить.

— Наоборот. — поэтому не сопротивляюсь. — Нет никого, кто бы любил их больше чем я. И того, кто их ненавидел, тоже. Потому что нет больше бога, который знал бы всё на что способны смертные. Для них нет понятия добра и зла. Чёрного и белого.

—? — посмотрев на сестру, я встретил влиятельный взгляд.

— Любое бессмертное существо уже рождается с какими то знаниями. Человек нет. Он чистый лист, и не побыв истинно злым, он не может стать истинно святым.

— Но тогда, ты можешь отправлять из души куда пожелаешь, разве нет?

— А я и не сужу всех только по поступкам. — шокирую богиню. — Если на суд пришел грешник, то я смотрю раскаялся ли он и не сожалеет ли о поступках совершенных. Со святыми легче, их по поступкам, но и среди них попадаются кто сожалеет, что не согрешил, таких на поля асфодель.

— И как же попасть в твой город с башней? Или туда… — Гестия подняла палец вверх, показывая на Небо.

— Быть ребёнком, если говорить о Небе. — пожимаю плечами. — Для взрослых, максимум это город Аид.

— Я говорила, что фантазия у тебя так себе. — Гестия с чего-то поднялась из-за стола и начала гладить меня по голове. — Ну знаешь, как у хлебушка…

— И не один раз.

Хоть и показываю, что мне «тяжело», но и я и Веста понимали, что это всего лишь небольшая игра приятная обеим сторонам.

* * *

Спарта. Интересный город, как своей историей, так и жителями которые официально поклоняются Аресу Богу Войны, весьма иронично, что этот самый Арес и был своим самым ярым жрецом. Как и во многих городах, в Спарте находилось место и для других богов, в том числе и небольшая группа безликих жрецов. По правде говоря безликие жрецы имели место быть в любом из городов, будь то Афины, Спарта или же Троя. Произвести правильное захоронение для смертных было важно, а безликие жрецы были моими последователями.

* * *

Все началось многие годы назад, когда мне впервые помолились, помнится это было после того как я привёл Цербера к верности мне. Хорошее настроение, прекрасная природа, расслабляющий щебет птиц. И два смертных бедняка, отец молящий о помощи и дочь, что умирала от голода. Грязные, все в пыли, мужчина имел на шее сделанный из дерева, но сломанный амулет. Самый обычный смертный, с самым обычным желанием спасти дорогое дитя, солгу, если скажу, что это меня не задело, но не столь сильно.

Маленькая девочка у него на руках вызывала во мне больше эмоций, чётко чувствуются яркий божественный дар, нашей с Гекатой работы. Но не только это я ощутил, она была полубогом и от неё прекрасной внешне, так веяло так знакомым божественным «запахом».

Как и говорил раньше, у меня было хорошее настроение, да и в душе взыграла сентиментальность, наверное. Или просто сочувствие? Может и оно, но я помог им, в своей манере.

Когда до кончины дитя оставались мгновения, под обоими смертными выросла трещина в земле, куда они и упали, но в конце приземлились в разных местах. Девочка, как позднее выяснилось, по имени Любовь расположилась в одной из комнат моей башни, на мягком ложе и полностью исцеленая.

Отец по имени Горр проснулся недалеко от очереди душ следующих к паромщику Харону. Я предстал перед ним в облике тени.