Господин Никто (СИ)

После осознания сказанных слов, Церцея в ужасе отпрыгнула от воды.

– Т-так это?

– Души, те что решили сбежать не дойдя до врат. Особо вредные, гнилые или просто те что довели Харона до гнева. – спокойно ответил бог. – Они это заслужили, будь уверена. Ничто не происходит в моём царстве без моей на то воли...

***

– Раньше те кто не хотел проходить Суд, могли отправиться на поля Асфодель, но с недавних пор мне это не очень нравится, поэтому Суд и его решение обязательны. Хотя после возрождения у меня были мысли отправлять на Поля Наказаний всех кто не подходит для Аида, но я все таки сжалился, хоть и суд ужесточил.

– Ты оправдываешься? – недоуменно взглянула на меня Церцея, милая девочка. – Меня больше интересует что я здесь делаю.

Пока мы стояли на берегу реки я некоторое время размышлял о том, что ей рассказать.

– Сейчас большая часть моего внимания была сосредоточена на улучшении или перестройке Царства, поэтому я решил перенести основное сознание в свою Тень в этом же облике и пришёл к нашей с Гекатой дочери. Да, не классическое дитя, но наше на самом деле. Мы очистили одну из потенциально сильных душ, я забрал её искру творения (что было не легко), а потом на место искры мы поместили свои божественные силы, но чтобы сила двух богов не конфликтовала и прижилась пришлось заняться классическим соитием, предварительно поместив эту душу в чрево моей любимой. А после Геката должна была найти подходящую смертную женщину, чтобы ты родила наше дитя, да ей Жизнь и уже своей искрой творения укрепив теперь уже девочку. Как оказалось на последний пункт плана понадобилось много лет. Схема сложновата, но из-за моей природы необходима, вот только финал я пропустил, был немного мёртв. – невесело усмехаюсь, но продолжаю более заботливым голосом. – Результат стоит рядом со мной и радует мой разум.

– Но как же так? – восклицают мне в ответ. – До вас с мамой у меня была мать и, и...

– И она останется твоей матерью, смертной матерью, Церцея. – прижимаю дочь к себе. – Но это не отменяет того, что я твой отец, а Геката твоя мать. Тело тебе подарили смертные родители, но душу МЫ.

– Тогда кто я? – влажные глаза потеряно смотрят на меня.

– Бессмертный дух в хрупком смертном теле. Почти богиня Богиня, если тебе так угодно. Собственно говоря, я и собираюсь решить эту небольшую проблему.

– Я не могу поверить...

– Посмотри на меня, пожалуйста. – и дождавшись пока она выполнит мою просьбу, продолжил. – Ты богиня в смертном теле, но ей пока не являешься. У тебя раскрыты лишь силы доставшиеся от Гекаты, мои спят пока, но чтобы ты стала полноценной нашей дочерью, божеством, у тебя должна быть своя божественная сила. Которая появится лишь тогда, когда в тебе моё наследие смешается с наследием моей жены...

– Но тело...

– Да не выдержит, и для этого мы здесь, у берега реки Стикс. – развёл руки в стороны. – Воды реки душ сделают твою плоть практически неуязвимой, этого вполне хватит чтобы принять твою божественность, а после твоего перерождения влияние реки пропадёт. Ты уже не будешь той кто вступил в её воды, ты будешь бессмертным божеством. Но это будет больно, невыносимо больно, а пробуждение твоей божественности усилит боль стократно. Ты готова пойти на это?

Пару минут Церцея вглядывалась в мои глаза, ища там что-то. После чего повернулся в сторону тёмных вод.

– Да, что мне нужно сделать?

– Просто помнить, что у тебя есть мы.

После того как последние слова сорвались с моих призрачных губ, я толкнул свою дочь в воды Стикс, одновременно передавая ей в сердце импульс своей силы.

Мало кто сможет понять меня, но для меня главное осознавать, что это ради неё.

***

Как только она полностью прогрузилась ви ледяную воду реки мёртвых, Церцея поняла, что слегка поспешила с принятием решения. Поначалу ничего особенного не происходило, пока не не начал обжигать холод снаружи, а изнутри она не начала гореть от все разгорающегося пламени. Воды Стикс проникали в неё сквозь кожу, тем самым разжигая её внутреннюю силу. Из-за всего этого тело то разрушалось от неистового холода, то тлело в пламени её, как Церцея догадалась, раздающихся божественных сил. Она бы давно сошла с ума или растворилась в реке, но её разум и тело постоянно восстанавливались от тех же сил, что и причиняли ей боль.

Церцея не понимала сколько времени это продолжалось, просто в какой-то момент, внешний холод и внутренний огонь будто пришли к равновесию и её сознание потухло.

***

Приходила в себя она с трудом, моментами просветления. Чтобы в результате вскочить с шёлковых простынёй в какой-то огромной тёмной комнате. Она лежала широком воздушном ложе окружённая мягкими подушками и балдахинами.

Кожа немного прокалывала, но от прежней боли не осталось и следа. Но больше всего не поразило ощущение... Могущества и Силы, казалось, что стоит ей пожелать и любимая её мысль исполнится. Эти мысли привели её в небывалое возбуждение, хотелось опробовать свои силы.

Но её прервали самым наглым образом, стуком клубка о стол. Спрыгнув с кровати, Церцея повернулась на звук.

Перед ней предстала картина в виде прекрасной девушки.