Господин Осень

– «Жемчужина». Красивое имя, – легко и просто сказал незнакомец. Без какого-либо смятения и замешательства, без намерения снабдить комплиментом или прочей глупостью. Просто сказал то, что сказал, и Маргарита в любой другой ситуации, будь на его месте обыкновенный тривиальный парень, начала бы робеть, чувствуя неловкость и прилив крови к щекам. Но сейчас она не почувствовала ничего, кроме чистой искренней благодарности. Благодарности за то, что этот незнакомый человек и таинственный предшественник вырвал ее ненадолго из замкнутого круга обыденной повседневности, тянущей ее словно бы на дно, и даже помог ей ощутить необъяснимое облегчение и умиротворенную безмятежность, спокойствие души…

– Что ж, господин Осень, – улыбнулась она и снова посмотрела в загадочные серые глаза. – Мне пора домой. Я уезжаю завтра… Учусь в другом городе, а здесь бываю только на выходных.

– Вот как, – художник наконец упаковал инструменты своего ремесла и обмотал шею серым шарфом, вдохнув вечернюю промозглую свежесть леса. На выдохе он спокойно сказал: – Тогда до следующих выходных.

Марго была рада услышать эти слова и, засунув руки в карманы черного пальто, зашагала в обратном направлении, откуда прибыла в это укромное, скрытое ото всех, тихое место. Пройдя несколько метров по лесной тропе, усыпанной опавшими желтыми и красными листьями, она услышала отдаленный, все тот же приятный голос, раздавшийся позади:

– Не хмурь бровей из-за ударов рока, упавший духом гибнет раньше срока!

На секунду Марго остановилась, почувствовав истомленный окрыляющий спазм в области сердца, а затем ответила:

– Ни ты, ни я не властны над судьбой. Мудрей смириться с нею – больше проку!

Улыбнувшись, она обернулась, но от загадочного человека и след простыл. Лишь только слабый ветер подбросил в воздух опавшие листья, и деревья покачали хвойными ветвями, точно прощаясь с ней.

Теперь Марго возвращалась домой, ощущая в сердце совсем иное, не знакомое ей ранее томительное чувство – чувство тёплого ожидания, которое согревает даже в самую дождливую и промозглую осень, в самую холодную и ненастную непогоду. Теперь она знала – ей не страшны грядущие рабочие будни, не страшны насущные рутинные проблемы. Теперь в ее жизни появилось то, ради чего она перестанет бездумно проживать дни. Появилось то, чего стоит ждать…

Глава 2

Дождь… Капли нещадно тарабанили по закрытым пластиковым окнам, за которыми застыли тусклые и смазанные улицы города… высокие многоэтажные дома, кажущиеся унылыми и одинокими на фоне городской суеты… длинное шоссе, по которому, расплескивая лужи, мчались скучные и непримечательные автомобили…

Осень уже перевалила за свою треть, в чем можно было убедиться, взглянув на палитру, что каждый год неизменно украшала охапки деревьев в насыщенные теплые цвета. Осенняя гамма разбавляла листву ярко-золотистыми, величественно-багряными и меланхолично-бурыми уютными оттенками. Но между тем, она уже начала медленно, но верно увядать, опадая последними теплыми отголосками, которых подбрасывал и разносил сквозь серые улицы промозглый ветер.

Дождь стал ее верным спутником в это одинокое время года, он играл на струнах души, успокаивал неистовое сердце и убаюкивал истомленное сознание, наделяя гармонией и умиротворением. Облокотив подбородок о правую ладонь, она безучастно наблюдала за отбивающим по стеклам ритмом холодных капель, и думала…

– Надеюсь, в следующий раз вы лучше подготовитесь к семинару, – раздался мягкий, но властный голос, вернувший ее в разум. – Ваши ответы оставляют желать лучшего. И вообще, за мою многолетнюю практику вы первая группа с таким невозможным и халатным поведением!

Послышался хохот. Марго оторвалась от меланхоличного вида, томившегося за окнами университета, и без малейшей на то охоты вернулась назад – в реальность. Неожиданно прозвенел звонок, и она удивилась про себя: уже? Или это она настолько глубоко ушла в себя, выпав из происходящего, что не заметила, как прошло целых полтора часа пары?

– Всё, – преподавательница устало махнула рукой, мол, выметайтесь уже, надоели. – Свободны!

Едва она договорила спасительную фразу, как студенты, не заставив себя долго ждать, ликующе вскочили с мест, попутно пихая в сумки лекционные тетради, а затем сломя голову вылетели из аудитории. Те, кто не изъявлял желания бежать в столовую, собирались более размеренно.

Марго, не обращая ни на кого внимания, спокойно вышла из кабинета, смешиваясь с потоком учащихся, постепенно наполнявших просторную рекреацию корпуса. С начала занятия она ни с кем не обмолвилась ни словом, да и вообще за последние дни стала относиться ко всему происходящему с неким отрешенным безразличием. Она всего лишь выполняла обыденные обязанности ответственной (местами нет) студентки, небезучастной одногруппницы, хорошей приятельницы и надежной представительницы профсоюза фотографов; но почему-то не чувствовала себя в этом круговороте живой… Совсем не чувствовала. А чувствовала ли хоть когда-нибудь? Наверное, там… на берегу реки. В лесу непримечательного, но такого родного и уютного городка…