Господин Разрушитель (СИ)

Ради того, чтобы зацепиться за место? Всё ради карьеры? А может, чисто по-человечески её можно понять… Я ведь ей сказал, что больше мы спать не будем. А с тем е*арем пришлось бы. Да, я не сильно отличался от него методами работы, но ведь Еве здесь точно было лучше. Не такой уж Господин и тиран, как описывали меня бывшие участники. Вот она и старалась всеми силами здесь удержаться.

Никаких… Чувств. Никаких. Совершенно.

От этой догадки я не удержал жалобного взгляда в её сторону. Девчонка, рассыпав волосы по подушке, свисающие к полу, тихонько дышала под грудой одеял.

Если бы я знал, что всё это время Ева пряталась за перегородкой у кабины водителя, наверное, не стал бы стебаться над Муратовым. Я хотел испортить всё по-тихому, без лишних ушей — одной бабой в его жизни больше, одной меньше… Но если сейчас Лёша вернётся, то что же… На Никольскую переключится? Дружба сексу не мешает? Если бы я расстался в данный момент с девушкой, то так бы и поступил на его месте.

Болезненный пульс раздался у меня в горле, и я, не выдержав, замотал головой. А не вернётся — надежды на удачный тур и свободную жизнь можно засунуть в анальное отверстие. Тогда меня ждёт тюремной срок в придачу с вечным клеймом долб*еба.

Но меня бесят их… Любые! Любые отношения… На работе! Я в очке. Вне зависимости от обстоятельств я в очке!

За эту ночь к никотину выработалось отвращение. И ничего съедобного не хотелось брать в рот — разве что яду. Встав прямо в одеяле, я, никого не будя, подошёл к двери и нажал на кнопку. Та зашипела, словно нехотя выпуская на улицу тепло, и отъехала.

Снаружи — холод собачий. Из-за чёрного леса жутко разило фантазиями о дикий зверях. И самое дерьмовое, что через шестнадцать минут должен был зазвенеть будильник у водителя. Тогда мы оставим Муратова мёрзнуть на улице, отправившись в Рязань вместе с его вещами.

Надеюсь, ты в порядке, парень…

Лишённый всякой надежды я пошёл по обочине в ту сторону, куда убежал Лёша. Недалеко. Остановился там, где ещё немного хватало света с заправки, и закусал растрескавшиеся губы до солоноватого привкуса. Интересно, а какой срок дают за подстрекательство?

Морщась от пронизывающего ветра, я извлёк из кармана спортивок телефон и достал руку из-под одеяла. В браузере вбил: «Статья за подстрекательство».

Но бесконечно крутящийся кружок посреди белого экрана быстро меня утомил. Связь работала с перебоями. Интересно, может, у Муратова не ловило, когда я звонил?

Я устало вздохнул, выпуская облако тёплого дыхания в клочок пространства, освещённый ярким светом телефона. Без энтузиазма начал снова ему звонить.

Он так много торчал в мобильнике, когда мы были ещё в пути… Гудков нет.

— Абонент недоступен.

Ясно. Скинув машинный голос, от леденящей безнадёжности я уставился в полотно нескончаемых уведомлений. Может, он отвечал?..

Фанаты, фанаты, фанаты, хэйтеры, много хэйтеров. Видео, голосовые, полотна восторгов и высера — вечер прошёл впустую. Теперь их сообщениям было суждено остаться навечно непрочитанными. И чат с Муратовым по-прежнему был без изменений. Я кисло улыбнулся. На морозе кожа натянулась, потрескалась сильнее и заныла, пропуская каплю крови.

Надежда всё-таки умерла последней.

Я, не сопротивляясь больше гложущим меня совести и панике, бездумно листанул вниз бескрайнего столбика уведомлений.

И уцепился взглядом за уже несвежее личное сообщение от журналиста.

Оно следовало сразу после его совета подыскать психиатра. Когда я вспомнил тот день, встрепенулся от ужаса…

20:17 Аноним

Господин, а вы, случайно, не «голубых кровей»?:)

Я ожидал большего;(И твои фанаты, кстати, тоже. Нехорошо получилось, что будем делать?

Пошёл ты!

В лёгких воздух смешался с ядовитым, обжигающим бессилием. Когда всё придастся огласке, журналист сотрёт меня в прах. И кажется, это будет справедливо.

А шутки у него… Бородатые, наверняка, как и он сам. Так уже не прикалываются лет десять.

Я бросил контрольный мутный взгляд во мрак и развернулся обратно к автобусу. Как вдруг понял, что мне привиделось движение вдалеке дороги — кто-то вальяжно брёл в сторону заправки.

Моё сердце в миг больно заколотилось по рёбрам, я обернулся и на секунду остолбенел.

Муратов не был мне другом или даже хорошим знакомым. Но его постепенно приобретающий чёткость силуэт с кудрями на голове, без шапки я сразу признал. Только походка его странно изменилась… Твою мать! Он реально вернулся!

Я проморгался и двинулся к объявившемуся беглецу, как в бреду, озираясь по сторонам.

Гитарист становился всё ближе. Теперь грязную пружинистую подошву было трудно различить, а тёмная одежда тоже не играла на руку парням, которые безуспешно ходили на его поиски. Но телосложение, рост, очертания — всё принадлежало Муратову, чудно шагающему мне навстречу.

Мы спешно прошли по половине расстояния, что нас отделяло. Я успел подумать много дерьма и вместе с тем почувствовал, как отпадает потребность изучать уголовный кодекс. Мы встретились во мраке, на обочине, воздержавшись от примирительного рукопожатия.

Я прищурился, еле рассмотрел его красное от холода лицо и стянул с себя одеяло.

П*здец…