Господин Ректор

Всё также молча мы проехали красочный центр, где вовсю шла ярмарка, массовые гуляния с конкурсами, весёлый гомон которого еще долго не смолкал. Чем дальше мы удалялись от центра, тем мрачнее становилась картина, всё чаще стали попадаться брошенные обветшалые местами подкопченные дома, пустыми глазницами окон доказывающие, что тут давно никто не живёт.

Странно, но чем мрачнее становился вид за окном, тем спокойнее становилось у меня на душе. Кажется, мне эта поездка была нужна больше чем Стасу. Наконец, мы добрались до практически полностью прогоревших построек. Когда-то добротные дома, которые невозможно было узнать по обгоревшим остовам стен. И чернильно-черная земля вокруг, даже дорога по которой мы ехали плавно меняла цвет на насыщенно чёрный.

Я распахнула дверь за секунду до того как дилижанс полностью остановился, не сводя взгляда с антрацитово черного пятна и одинокой угольной балки напоминающей, что кода-то она была частью трёхэтажного особняка с большим хозяйством и чудесным видом из каждого окна наполненного светом и счастьем дома.

— Приехали. — улыбнулась я сыну.

Стас с любопытством вылез и огляделся, помог мне выбраться и взял у меня из рук небольшую сумку.

— Можете пока отдохнуть на ярмарке, ближайшие пару тройку часов точно будете свободны. — мягко улыбнулась вознице.

Он смотрел на меня с изрядным подозрением, наверно решил, что я тут буду каким-нибудь суеверным колдунством заниматься. А что еще делать на отравленной земле?

Не стала его разубеждать, подхватила сына под руку и смело ступая по черной пыли, направилась прямо в эпицентр выжженной алхимией земле.

Дошли, остановились аккурат после торчащей балки, я огляделась пытаясь сориентироваться и понять откуда лучше начать.

Прошла еще глубже следя, чтобы Стас не отставал.

— Ма? — не выдержал он в третий раз наблюдая как я задумчиво обхожу один метр за другим.

— Сейчас, малыш, всё объясню. — вот оно, здесь. — Оглядись по сторонам, сокровище, ты видишь перед собой дом где я родилась. — глубоко вдохнула и мягко улыбнулась удивленно вертящему головой сыну.

— А что тут случилось? — шокированный вид моего мальчика, уже воспользовался магией, чтобы узнать?

— Алхимический взрыв. В одном из тех домов промышлял чёрный алхимик, он допустил ошибку в формуле. В результате этой ошибки восемь домов прогорели до тла в секунды, и как видишь по прошествии двадцати с лишним лет, земли всё еще не подлежат восстановлению. Весь квартал обезлюдел, никто не может жить на такой земле. Центр сместился южнее, треть города Крёзовцы оказалась накрыта отравой. — замолчала давая ему возможность осмыслить.

Побледнел, глаза расширились в удивлении огляделся еще раз:

— А как ты…?

— В тот день я была оставлена после уроков за драку с соученицей, мне наказали написать сотню раз какое-то заковыристое извинение, я отказывалась и как итог просидела пока не стемнело. — хмыкнула, а Стас широко улыбнулся, впервые с момента нашей встречи. — Когда над городом полыхнуло, учительница за руку тащила меня домой, чтобы на меня повлияли родители. Я идти естественно не хотела, так как в тот день на юбилей отца съехалась вся родня. Род у нас был не большой, но дружный, по большим праздникам обязательно собирались под одной крышей, и, естественно, я не хотела позориться перед всей семьёй и всячески оттягивала этот момент. — раскрыв сумку начала вынимать свечи и расставлять полукругом прямо на рыхлую мягкую землю. — Поможешь?

Сын кивнул, присоединяясь к расстановке свечей, вгляделся внимательней в бок одной из самых толстых свечек:

— Это имена? — дрогнувшим голосом с испугом в глазах, сердце сжалось. Я не хотела расстраивать своего мальчика, правда, и возможно надо было выбрать любой другой день для этого урока о доверии. Но я всем своим материнским нутром чуяла, что это то что ему сейчас нужно. Он сбивается с пути, и я должна его направить.

— Да, сокровище, это имена. — кивнула я продолжая доставать из сумки всё новые и новые свечи, Стас присоединился, в молчании мы закончили нехитрую работу.

— Тридцать девять. — прошелестел его голос над моим плечом. — Все твои родные умерли в тот день? — прижавшись ко мне со спины, обхватив угловатыми пока ручонками и доверчиво устраивая голову на моём плече.

— Да, милый, в тот день я осталась одна. — ласково погладив судорожно сжатые большие ладони, показывая, что та боль отболела, и благодаря за поддержку. — Зажжём? — подмигнула я, повернув голову.

Сын кивнул, робко улыбнувшись в ответ.

В молчании зажгли магические свечи, которые прогорят, держа над пламенем имя. Каждому по свече, в знак того что никто не забыт.