Господин с кошкой

А через две недели оказалось, что в их квартире уже живут. Но не сволочи какие-то, а такие же простые, небогатые граждане. Сволочи оказались на этой фирме. Они каждую квартиру продали по два раза. Это ему рассказали люди, которые толпились во дворе и повторяли, что управы все равно не найти.

– На три дня раньше бы приехали, и всё – сказала жена.

– Но тогда бы другие люди пострадали, – сказал он. – Такие же, как мы.

– А ты, значит, за справедливость, – сказала она и заплакала.

Больше он ничего от нее не слышал, потому что она с ним поссорилась и не разговаривала, а через три дня ее сбила полицейская машина, насмерть.

Тогда в стране был полный произвол. Задавленную жену оформили как самоубийцу, а строительная фирма всё списала на вора-управляющего. А его выгнали с работы. Но на прощанье вручили судебную повестку, кредит отдавать.

Он отправил сына к теще, а сам уехал в дальний городок. Устроился в гарнизон, техником по отоплению. Ни с кем не дружил. Сидел, курил и думал: жену убили, деньги украли, дом отняли, сын перестал на письма отвечать. И вдобавок на ногах нет мизинцев, с рождения. Взял тут одну девку в баре, стали раздеваться, а она завизжала и убежала. Бедняга. Он тоже бедняга. Все кругом бедняги.

Еще у него была тетрадка. Он туда записал полицейское начальство. Эту воровскую фирму. Хозяина завода. Командира гарнизона.

Еще там был парикмахер, здоровый такой парень. Садился с ним рядом и тоже курил. Он говорил парикмахеру, что революция не нужна. Нужна координация. Простое дело: хороших награждать, плохих наказывать. Вот и всё. Жаль, некому взяться.

Один раз офицер на него наорал и замахнулся, при парикмахере. Парикмахер схватил ножницы и засадил офицеру в шею. Вытащил у него из кобуры пистолет.

– И что теперь? – спросил этот человек.

– Командуйте, шеф, – сказал парикмахер. – Ребята ждут.

– Полковника на фонарь, офицеров под арест, сержантов ко мне, – сказал он.

– Так точно, шеф! – крикнул парикмахер.

Дисциплинка

Ordnung muss sein

Секретарь Сталина А. Н. Поскребышев после выхода на пенсию перешел на партийный учет по месту жительства. А жил он на улице Грановского (ныне Романов переулок), дом 3. Там в подвальной коммуналке жила семья моих дедушки с бабушкой с маминой стороны (дедушка работал шофером в кремлевском гараже). Потом, с 1956-го по 1961-й, мы там жили с мамой и папой. А когда мы оттуда уехали, в нашу комнату въехала моя тетя, мамина сестра, с тремя детьми и мужем, отставным майором Михаилом Михайловичем Ш., дядей Мишей.

Так вот, дядя Миша был секретарем домовой парторганизации. Собирал взносы, проводил собрания, устраивал политинформации. Поскребышеву он поручал делать доклады о международном положении.

Дядя Миша рассказывал: всякий раз за день до доклада раздавался нежный стук в дверь партбюро.

– Да-да, войдите!

Просовывалась почтительная лысина Поскребышева, а там и он сам входил, держа в руках картонную папку.

– Михал Михалыч, вот я тут докладик подготовил, принес Вам, так сказать, на предварительный просмотр. – Он вынимал из папки и клал на стол исписанные листочки. – Вот, пожалуйста, в двух экземплярчиках.

– Александр Николаич! – говорил дядя Миша. – Спасибо, конечно, да зачем же в двух?

– Мало ли, Михал Михалыч, на одном поправки сделаете, другой в архив…

Доклад был, разумеется, пересказом нескольких статей из Правдыи Известий.Написано от руки.

Четким красивым почерком, без помарок. В двух экземплярах.

Марта Киш

присяга есть присяга

Роберт Шульц был австралиец немецкого происхождения. Он был круглый сирота, жил у опекунов, которые потом тоже умерли. Он был молод, но нелюдим и зол, друзей у него не было. Он работал в маленькой фирме, которая закрылась, потому что хозяина нежданно хватил инсульт. Еще у него была троюродная тетка Марта Киш, в немецком городе Нойкирхене, но они никогда не виделись, даже не переписывались ни разу. Подходящий кандидат.

Он приехал в Европу, в Германию, на родину предков, чтобы что-то изменить в своей скучной жизни. Его убили, труп утопили, документы и записную книжку забрали.

Марте Киш звонил уже совершенно другой человек. Но по имени Роберт Шульц.

Марта Киш сказала, что она вряд ли сможет чем-нибудь помочь. Разве что советом.

Ну и ладно. Главное, она его признала.

Надобно сказать, что человек, который теперь был мелкий клерк Роберт Шульц, а раньше был капитан С. Н. Судаков, тоже должен был умереть у себя на родине, в СССР. Это было нетрудно, потому что он тоже был круглый сирота, детдомовец. А его молодой жене сказали, что муж попал в автокатастрофу, искалечен донельзя и весь обожжен, хоронить будут совсем забинтованного. Вот какие были тогда меры предосторожности. Это ему нелегко далось, кстати.

Двадцать шесть лет он работал в Германии и Франции, прилежно и тщательно.

Два раза в год он приезжал к Марте Киш в Нойкирхен. Довольно противная старуха. Но все-таки живой человек. Она звала его на ты.Это странным образом грело душу.