Господин следователь. Книга 2 (СИ)

Коллежский асессор Абрютин задумался. Посматривая на нашего главного полицейского, прямо-таки читал на его физиономии ход мыслей. Правда, кое о чем я знал, особо и догадываться не нужно. Вызвать специалистов из Сыскной полиции можно, но в этом случае все лавры по раскрытию преступления отойдут в Санкт-Петербург, а Василий Яковлевич очень хотел получить надворного советника — выслуга подходит, да и орден хочется. Даже Станислав третий неплохо бы смотрелся рядом с медалями за боевые заслуги. На орденок имеется неплохой шанс благодаря трем раскрытым делам. Неважно, что они раскрыты усилиями судебного следователя, ведомства у нас разные, и отчеты идут параллельно. А вот сыскная, как и новгородская подчиняется МВД. Если столичная полиция приедет, все раскроет, как тогда? Они ордена получат, а ему? Но, вероятней всего, ни хрена сыскари не раскроет, а дело так на нас и повиснет. Нет, вызывать подмогу означает признать собственную слабость.

— А давайте, ваше высокоблагородие, сами попробуем, — предложил пристав Ухтомский.

— Егорушкин, ты нам что скажешь? — посмотрел исправник на фельдфебеля.

Фрол вскочил, вытаращил глаза и громко, как и полагается отвечать начальству, сообщил:

— Думаю, ваше высокоблагородие, сами все сделаем. Вон, господин следователь расстарается, все и раскроет.

Вот, как всегда — устами младенца глаголет истина. Егорушкин далеко не младенец, но в некоторых вещах слишком наивен. Выдает «тайные» планы полиции. Пора мне в канцелярии исправника жалованье получать, как внештатному агенту уголовного сыска. Рублей двадцать-тридцать в месяц. Ну ладно, не корысти ради тружусь.

— Сами попробуем, Иван Александрович, — принял решение исправник, в котором, по правде-то говоря, никто не сомневался.

— Сколько у нас в городе гостиниц? — поинтересовался я. — Не думаю, что неизвестный проскочил мимо нашего города, не останавливаясь. Скорее всего, он где-то отдыхал, лошадей кормил, если на своих ехал, не на почтовых.

— Две гостиницы и три постоялых двора, — немедленно отозвался Ухтомский. — Один постоялым двором считается только по названию, там и чистые господа останавливаются, которые из столицы в Вологду, Кириллов или в Белозерск, а потом обратно едут. Трактир еще есть, возле почтовой станции, а в нем иной раз извозчики останавливаются, крестьяне. В нем нумеров нет, три комнаты с нарами, переночевать можно.

— Значит, Антон Евлампиевич, озаботьтесь проверкой гостиниц, постоялых дворов, — приказал исправник своему подчиненному. — Пусть городовые просмотрят журналы посетителей… скажем, с января по апрель. Если какие сомнения — пусть несут прямо ко мне… Или к вам, Иван Александрович?

— Лучше сразу ко мне, — сказал я. — У вас и других дел по горло, а мне так и так журналы изучать. А городовым прикажите — самим не смотреть, ни в чем не сомневаться, а попросту все изымать и тащить к судебному следователю.

— Изладим, — кивнул исправник. И снова обратился к приставу: — А сами проверьте — нет ли у вас в списках кого схожего, кто прописывался за это время. Возраст чтобы подходил, положение… Наверное, не генерал, но не ниже коллежского асессора.

— Слушаюсь, — отозвался пристав. — Наши учеты по временной прописке нынче же вечером проверю, городовым завтра прикажу. Не худо по скупкам пошерстить, по ломбардам. Наверняка печатка должна запомнится.

— Если ее не сломали, — хмыкнул исправник.

Я кивнул. Если с безымянного пальца сняли печатку, то ее, скорее всего, кинули на наковаленку или камень, постучали молотком, сплющивая драгоценный металл и разбивая эмаль. Не исключено, что переплавили. Печатка с гербом — штука запоминающаяся, да и кто ее купит? А вот небольшой слиток золота, запросто. Копейки дадут, но копейка рубль сбережет.

— А есть еще частный сектор, — сообщил я.

— Что еще есть? — не понял Абрютин.

Ну да, снова вылетело выражение, которого пока нет.

— Частный сектор — дома обывателей. Они же не всегда обращаются в полицию, чтобы своих гостей на учет поставить.

Полицейские грустно закивали. И на самом деле, далеко не все обыватели, принимая гостей, идут в полицию с их паспортами. А должны бы!

— Значит, городовым приказать — пусть проверяют, спрашивают своих осведомителей — не было ли в феврале или марте у кого-то из домовладельцев солидного мужчины? И куда он мог деться?

— Сделаем, — кивнул исправник, посмотрев на пристава. Тот тоже кивнул.

— Итак, господа, о чем мы с вами забыли? — поинтересовался я. Не дождавшись вразумительных ответов, сказал: — А теперь, давайте-ка набросаем версии преступления. Пусть даже самые фантастические.

— Какие версии? — не понял пристав.

— Самые сказочные, нелепые, — уточнил я. — Мы-то с вами исходим из того, что преступление либо совершено в нашем городе, либо жертву вывезли в сторону Ботова, где убили и ограбили. Если все не так было?

— А как?