Господин следователь. Книга 3 (СИ)

— Могу я помыть, — вызвался я. — Мне бы только лоханку какую.

Зря я что ли титулярный советник и кавалер? Авось, с тарелками- вилками управлюсь. Посуду я в этом мире уже мыл — стаканы из-под чая. Вроде, еще тарелку из-под бутербродов. Или не мыл, а собирался? Здесь посуды побольше, но ничего, справлюсь. Горячая вода в самоваре есть. Правда, не знаю, как мыть без «Ферри»? Может, с мылом попробовать?

— Ваня, ты ерунду не говори, — фыркнул батюшка. — Посуду он станет мыть! Не барское это дело грязные тарелки мыть. И ты, Оленька, руки не вздумай марать. Полежит до завтра, ничего с ней не сделается, а на чем ужинать, мы отыщем. Завтра девки придут — все вымоют.

Не стал спорить. Как можно спорить с вице-губернатором, да еще и с отцом? Тем более, что если есть для мытья специальные люди, то ну его нафиг, грязную работу.

— Я бы, прилегла ненадолго, — сказала матушка. — Голова болит, вздремну пару часиков. Потом нам еще в гости ехать, на благотворительный праздник.

— Конечно-конечно, — согласился отец. — А я посижу, ко мне из канцелярии должны прийти. Иван, ты не хочешь поспать? Или посидим, поговорим, кофе попьем?

Рождество праздник, но не для всех. Пока шли от храма домой, видел городовых, мерзнувших на своих постах, отец говорил, что в канцелярии сидит дежурный. Вице-губернатор на службу не выходит, но к нему на дом приносят все сообщения и донесения о случившихся событиях в губернии.

— Я бы тоже кофе попил, — сообщил я. — Еще — о полицейских делах бы поговорил. Есть у меня кое-какие соображения.

— О делах, говоришь? — призадумался батюшка. — Если о делах, тогда придется еще бутылку коньяка доставать. И под деловые разговоры лучше пить чай, а не кофе.

— Только всю не пей, — строго сказала матушка. — И мальчику много не наливай. Споишь ребенка.

— Так он и так пьет, словно муха, — возмутился батюшка. — Пока его спаиваешь — сам сопьешься. Эх, Степана нет, придется самовар самому кипятить.

Кажется, я остался без кофе. Ну, что поделать. Кабинетный самовар стоял там, где ему и положено — в кабинете у батюшки, хотя, вроде к чему бы ему там стоять? Все равно чаем занимается камердинер.

Отправили матушку спать, сами занялись самоваром. Поначалу хотели отнести в кабинет воду и угли, но решили, что проще притащить сам самовар. В нем и всего-то литра полтора, нам хватит.

Смешно, наверное, со стороны наблюдать, как двое солидных мужчин, в мундирах (у одного генеральский!), при орденах, наливают воду в самовар, засыпают угли. А вице-губернатор, оказывается, вообще позабыл, как ставят самовары. В трубу, правда, воду он не пытался залить, как немецкий шпион со старой картинки, но смотрел растерянно. Хорошо, что сын молодец, управился. Все-таки, у меня опыт, приобретенный, благодаря на «эгоисту».

Но вот, самовар вскипел. Дальше мы принялись искать — где заварочный чайник, где заварка? Опять-таки — повезло вице-губернатору с сыном. Он и чай отыскал — в буфете, на верхней полке. И чайник. Не зря я судебный следователь!

Ладно, на самом-то деле я просто вспомнил, где хранит все это дело моя хозяйка. Зато коньяк и рюмки отец отыскал без труда.

Потом мы с отцом потащили все наверх. Подумаешь, расколотили чашку, рассыпали по полу конфеты. Посуда бьется к счастью, а с конфетами ничего не сделается, я их аккуратненько соберу, они в фантиках.

Никто ничего не видел, а мы с господином вице-губернатором не признаемся.

Я не решился поставить самовар на сукно, потянул к себе какую-то папку, но отец зашипел — дескать, тут депеши секретные, которые он домой для работы брал, подставь лучше что-то попроще, вроде министерских Циркуляров. Их все равно присылают в губернию сотни по две, а то и по три, непонятно, куда и девать.

Установили самовар, расставили чашки, насыпали конфет прямо на стол. Батюшка пошел готовить закуску — то есть, резать сыр и лимон, а я сбегал в свою комнату за тетрадкой. Той самой, за которой ходил в лавку собственными ножками. Только, она уже не чистая, а записана наполовину.

Я же, умник такой, в Череповце потратил несколько вечеров, чтобы освежить в памяти и бертильонаж, и дактилоскопию, записал все, что удалось вспомнить. И, разумеется, оставил записи в своем кабинете, в здании Окружного суда. Собирался ведь заскочить, забрать, а потом из головы вылетело.

Мы пили чай, батюшка время от времени отхлебывал по половинке рюмочки, а я, листая, тетрадь, вещал об антропологической системе регистрации преступников, предлагая организовать при Санкт-Петербургской сыскной полиции специальный кабинет, в котором задержанных станут измерять по самым различным параметрам: рост, высота сидя, ширина вытянутых горизонтально рук, длина и ширина головы, правого уха, левой ступни. У меня вышло семь параметров, но в реальности их должно быть больше[1].

Вице-губернатор внимательно слушал, время от времени задавая вопросы: