Господин судебный пристав

– Приготовиться к атаке!

Сколько партизан осталось в живых, разобрать было невозможно. Атаман смотрел через бинокль и думал: вот она, самая ответственная минута в бою – последняя, завершающая атака. Он уже подбирал для бойцов такие слова, чтобы они сразу же дошли до их сердец. Григорий Михайлович повернул голову сначала направо, затем налево. Командиры замерли в ожидании. Семёнов знал, что все они, не задумываясь, бросятся в любое пекло. И тогда, взмахнув рукой, он крикнул:

– Вперёд! В бой!

С оружием наперевес солдаты двинулись на позиции партизан. Кузьма Малов поспешил вслед за атакующей цепью, слыша сквозь матерные выкрики топот многих пар тяжёлых солдатских ботинок и сапог, хриплое дыхание солдат и ругань, ругань, ругань!

Первый раз участвуя в военной операции, Кузьма чувствовал себя мерзко и отвратительно. Он шагал по изрытому воронками от взрывов снарядов лесу и чувствовал, как всё сжимается внутри. Ему всюду мерещилась засада.

Когда Кузьма вышел к болоту, он остановился среди толпящихся солдат и казаков. Все были в недоумении и, громко матерясь, потрясали кулаками, глядя на болото.

– Вот язви им в душу, утекли-таки подлюги! – костерил партизан красный от возмущения казак. – Чтоб вы все там погибель лютую себе нашли! Чтоб вы сгинули там в трясине вонючей! Чтоб вам не выбраться из топи подлючей никогда!

– Чего это ты так ругаешься? – спросил Кузьма, останавливаясь рядом с казаком. – Чем тебя партизаны так сильно обидели?

– Да разве только меня одного, господин хорунжий? – глянув на Малова и погоны на его плечах, вздохнул казак. – Так они же, супостаты красные… Да чтоб им всем пусто было, господин хорунжий! Не пойму, как они решились в болото идти?

– Наверное, нашёлся кто-то среди них, кто тропу знает, – предположил Кузьма и поправил на голове фуражку. Он посмотрел на импульсивного казака и усмехнулся: – А те, кто выжил после артобстрела и перебрался через болото, – молодцы! Не надо проклинать их, иначе всё худое к тебе и вернётся. Это не моя выдумка, а посул знающих людей. Неизвестно, как дальше дело пойдёт. А то и нам, не дай бог, по тайге от красных бегать придётся…

11

Маргарита сидела в своей комнате и прислушивалась к звукам, доносящимся с улицы, да к поскрипыванию кровати в спальне, где уже несколько дней лежала, не вставая, едва живая бабушка.

Из леса вернулся связной и рассказал о разгроме отряда, чем вверг Маргариту в уныние…

На улице вечер. Тихо и сонно в доме. Маргарита рассеянно осматривала знакомую обстановку комнаты. Всё было знакомо ей до мелочей, до навязчивой надоедливости, но…

Дверь приоткрылась, и из сеней вошёл Матвей Берман.

– Тьфу, чёрт, – сказал он, стягивая запылённые сапоги. – Опять чуть под облаву не попал. И пешие, и конные семёновцы улицы прочёсывают.

– Значит, надо их «в гости» ждать, – вздохнула Маргарита. – Ты давай-ка в нору свою полезай и не слишком там расслабляйся.

Матвей прошёл к умывальнику, привёл себя в порядок, после чего уселся за стол.

– А не хватит ли мною помыкать, товарищ Шмель? – спросил он, с едким прищуром разглядывая девушку. – Ты возомнила себя чем-то очень большим, милашка, но…

– Ещё раз назовёшь меня милашкой, застрелю, товарищ Матвей, – хмуро глянув в его сторону, предупредила Маргарита. – А теперь доложи, как обстоят дела в городе и…

– Я расскажу только то, что знаю, – буркнул угрюмо Берман. – А из дома ты чаще меня выходишь, вот и строй свои планы сама, товарищ Шмель. А мы, если прежде контрразведка нас не переловит, посильно тебе поможем, так уж и быть.

– Хорошо, на сколько человек я могу рассчитывать? – уняв в себе раздражение, поинтересовалась девушка.

– Восемь человек вместе со мной, – ответил Матвей. – Для выполнения акции вполне достаточно.

– Вполне, – согласилась Маргарита. – Сейчас я скажу, кого и куда поставить и что надо им объяснить, чтобы дров не наломали.

– Говори, – усмехнулся Матвей. – А мне помнится, что ты сама, единолично кого-то устранить собиралась? А теперь чуть ли не армейскую операцию разворачиваешь?

Девушка никак не отреагировала на его колкость. Она о чём-то задумалась, смотря в окно застывшим взглядом. Матвей за это время успел выкурить папиросу, а когда достал из пачки вторую, девушка сказала:

– Для выполнения акции нам понадобятся две пролётки…

– Будут пролётки, что дальше? – нахмурился Матвей.

– А затем мы поступим таким вот образом…

Маргарита перешла на шёпот, словно боясь, что её подслушают в собственном доме. В течение получаса она обстоятельно рассказала собеседнику весь свой замысел. Когда девушка замолчала, Матвей ещё несколько минут сидел в глубокой задумчивости.

– Чего молчишь? – нервно глянула на него девушка. – Чего-то тебе не нравится? Если так, то излагай своё мнение, не стесняйся.

– Ты придумала всё толково и грамотно, вот моё мнение, – ответил, одобрительно вздыхая, Матвей. – Вот только… Сможешь ли ты точно попасть в атамана Семёнова, товарищ Шмель?

– Я смогу, – твердо сказала Маргарита. – Я подберусь к нему так близко, что стрелять буду почти в упор.