Господин судья

— Какое вам до этого дело? Это мой воспитанник. Что хочу, то и делаю. Вернул в приют. Довольны?

Я сделал упор на слове «вам», но Пьер пропустил это мимо ушей. Ну как же, два герцог сказали, что он коронованный правитель Сании.

— Ты…

Он задохнулся от возмущения. Я смотрел на него с насмешкой, а Пьера понесло. Он, в принципе, очень красивый мужик, но даже до операции он не вызывал у меня никаких чувств, кроме дружеских.

— Ты недоделок или переделок. Да я в курсе, что это твой сын, но он и мой ребёнок. Ты… Баба. Какая из тебя герцог? Старый император оставил всё как нужно было, а этот…

Я смотрел на слугу и хмурился. Он никак не мог остановиться. Пьеру потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. Тогда я сказал:

— В ваших услугах я больше не нуждаюсь. Так что покиньте мой дом.

Пьер остановился и посмотрел на меня. В глазах что-то блеснуло, и я счёл за благо отойти за кресло.

— Ты не посмеешь меня выгнать отсюда.

Я посмотрел на него с насмешкой.

— И что мне помешает это сделать?

Пьер рассмеялся.

— Можно подумать, что я не знаю, как ты воешь по вечерам. Тебе плохо. Лекари не умеют…

Пьер помолчал.

— Я знаю, что ты женщина. Этот правитель, которого так вовремя убили, не спешил приказать доделать начатое. Ведь это так удобно иметь под руками такую неуверенную в себе и верную женщину. Вы умеете работать, не задаёте вопросов. Вас так просто обмануть.

Он смотрел на меня, а я пятился от этого сумасшедшего. Всё обаяние и дружеские чувства, которые у меня были к Пьеру, улетучились. Передо мной было нечто странное и жуткое. Я никак не мог понять, что происходит со мной. Ведь если бы я был женщиной, а я продолжаю считать себя той дамой, которая по пьянке спрыгнула с обрыва, то ухаживания Пьера можно было и принять. Он уверенный и красивый мужчина, но одна мысль об этом вызывала у меня отторжение.

— Отстань от меня со своей глупостью и убирайся вон.

Он постарался до меня дотянуться.

— Я тебе не верю. Я смогу тебе помочь. Поверь, как тебя там на самом деле зовут. Давай я придумаю тебе имя. Я люблю тебя. Ты снова поймёшь, что такое удовольствие, что жизнь может быть красивой. Ведь Зольдар не дал доделать операцию. Я так рад этому факту.

— Убирайся из моего дома, — сказал я. — Хочешь ты того или нет, но я мужчина.

Он посмотрел на меня. Наверное, я уже понял, куда его несёт, потому-то его дальнейшие действия не были для меня неожиданностью. Пьер кинулся ко мне. Я постарался отскочить от него, но не тут-то было. Он успел схватить меня за руку и подтащить к себе.

— Я могу дать тебе всё, что ты хочешь. Ты красивая женщина.

Сил у меня не хватало, чтобы оттолкнуть этого ублюдка. Я подумал, что спокойная жизнь и уверенность в том, что нападавшего вовремя обезвредят сыграли со мной злую шутку.

— Да если бы я был женщиной, меня стошнило от тебя.

— Неправда. Ты меня обманываешь.

Он полез целоваться. Мы свалились на кресло, спинка у которого с треском сломалось. Я старался как-то оттолкнуть его и думал, почему слуги не приходят на такой грохот. Он разорвал на меня рубашку и схватился за брюки. Не зная, что делать, я испугался, что меня сейчас изнасилуют. Узнать каково это мне не хотелось ни в качестве женщины, ни в теле мужчины. Схватив что-то я ударил его по голове. Мне удалось от него отделаться. Я вскочил и едва не упал. Этот ублюдок умудрился сломать мне застёжку на брюках.

— Не может того быть, — прошептал он.

— Дошло? — спросил я.

— Кто тебе доделал процедуры?

— Дилан.

И в этот миг двери распахнулись. На пороге стоял Клаус. Я посмотрел на него и спросил:

— А если бы меня убили? Вы так и ждали бы, что будет дальше.

— Простите, Ваша Светлость, но он сказал, что хочет поговорить с вами наедине и не приходить, даже если будет очень шумно.

— Великолепно. Выкиньте этого придурка из моего дома вместе с вещами. Двери моего дома для него закрыты навсегда.

— На улице темно, — выкрикнул Пьер.

— Гостиниц хватает. Клаус, заплатите ему за работу в этом месяце.

Смотреть на то, как Пьера выкидывают из дома, я не собирался. Мне нужно было прийти в себя. За всю свою жизнь я не попадал в такие ситуации ни женщиной, ни мужчиной. Рубашка расползлась по шву, застёжка на брюках сломана. Я быстро скинул всё и направился в ванную. На руках царапины, на шее какой-то след. Я прижался лбом к зеркалу и выругался. В двери постучали. На пороге был Клаус.

— Я принёс вам одежду и лекарство. Вы ужинать будете?

— Да. Сейчас.

— А мальчик?

— Александр в пансионе. Не переживайте за него. Ни в какой приют я его не отдам.

Клаус улыбнулся и оставил меня в одиночестве.