Господин судья

Стоя в одиночестве посередине ванной я понимал, что никакое зелье мне не поможет. Этому чёрту удалось сделать то, что не удавалось никому. Он смог меня возбудить. Ледяная вода обожгла тело, но не успокоила нервы. Я сел на пол и прикрыл глаза. Впервые за всё это время невозможно было понять, кто же я. Мужчина, женщина, поломанное оно, которое никак не может понять, кем быть дальше. Подобные магические операции делались только один раз. Я не могу пойти к Дилану и сказать, чтобы он всё вернул назад. В ауру и гормональный состав вносились крутые изменения, которые полностью меняли тело. За месяц ты становился совершенно другим человеком. Вот только мои мозги никак не хотели приходить в себя. Я по-прежнему цеплялся за старое время, когда можно было хоть что-то изменить. Мысли помогали отвлечься от действительности, от того, что я сижу на полу и мечтаю о том, чтобы он был ледяным.

Мне положили руку на плечо. Я открыл глаза. Рядом стоял Клаус.

— Ваша Светлость, вы простите меня старика, но вам нужна женщина. Вы теперь не застрявшее на половине нечто, а нормальный мужчина. За эти месяцы всё пришло в норму.

— Профессионалку?

— Можно и её. Раньше на это никто не обращал внимания, потому что у вашего предшественника с этим были проблемы, а теперь это станет подозрительно.

— А почему проблемы были?

Я махнул рукой предлагая Клаусу сесть на небольшую скамейку, чем он и воспользовался.

— Он дружил с сыном герцога Филиппа. Двое молодых людей носились по вечеринкам и занимались не самыми лучшими делами. В ходе одного такого вечера новоявленный герцог был кастрирован.

Я приподнял брови.

— Ничего себе.

— Тогда его батюшка только что умер. Пришлось герцогу Сайману как-то выпутываться из этой тупой ситуации. Вот после этого и испортился у герцога характер. А потом случилась беда с Алишей. Я ничего не хочу сказать, девушка она отвратительная, но сын Филиппа её соблазнил, а ведь ей было всего тринадцать.

Я задумался, Георг стал герцогом в двадцать шесть лет, едва перешагнув первое совершеннолетие. Если у Филиппа были свои планы на власть, то такое положение вещей укладывалось в рамки плана, которого я не знаю. Алише сейчас что-то около семидесяти. Тиган и того младше.

— Ладно, — сказал я Клаусу. — Вызывай свою профессионалку.

— Сейчас я позову одну из девочек матушки Марты.

Проституция тут легальна. Содержатели притонов платят налог за каждую девочку, что работает на них. Условием нормальной работы и отсутствия проблем является здоровье работниц. За распространение заразы могли и на каторгу отправить.

Женщина приехала моментом. Это была молодая особа с огненно-рыжими наверняка крашенными волосами и шикарной грудью. Она улыбнулась и сказала:

— Вы, господин герцог, не волнуйтесь. Мне проблему описали. Я справлюсь.

Я чувствовал себя малолетним придурком, который в первый раз оказался с женщиной. Но думать мне не дали. Справилась она в самом деле великолепно. Через пару минут я забыл о дурном Пьере и о том, что он мне в штаны забрался.

— Вы зовите, если что, — сказала она уходя.

Впервые за столько времени я спал в эту ночь совершенно спокойно и не думал о себе, как о несчастной женщине, которую сломали и выплюнули.

Утром я вызвал помощника и показал ему клеймо.

— Мне нужны все сведения о владельце этого клейма.

Сведения мне принесли через пару часов. Владельцем клейма был один не очень богатый ювелир, который жил в пригороде столицы.

— Ваша Светлость, мастер был не очень умелым. Заказов у него всегда было мало. А тут соседи сказали, что он стал говорить, что теперь он будет богат и станет делать украшения для самого императора. Но допросить его нельзя. Дом сгорел вместе с его обитателями.

— А что с нападением на меня? Где дело?

— Я не знаю.

— Выясни немедленно.

Помощник выскочил из кабинета. У него свои способы добывать информацию. Я в это не лезу, но если нужно, информация будет у меня в кратчайшие сроки. Я не успел даже прочитать пары листов, когда он вернулся.

— Ваша Светлость, сегодня в полдень, нападавший на вас человек будет казнён.

Я посмотрел на него с недоумением.

— А где приговор? Он должен быть вынесен императором.

Я быстро поднял экран и связался с Максимилианом, в надежде, что меня не пошлют. Уже через час казнь, которая должна была произойти по приказу Саймана, была отменена. Слушать, как император распекает герцога за самоуправство я не стал. Максимилиан точно не простит ему такого. Нападение на герцогов расследуется канцелярией императора. Он же выносит приговор по этим делам.

Максимилиан ничем не выдал то, что узнал о заговоре герцогов. Он вёл себя как прежде, собирал нас, требовал отчётов. Только иногда в его глазах мелькало нечто такое, что заставляло нас напрягаться. В один такой день он сказал:

— Я нашёл бумагу отца, в которой указана невеста герцога Георга ди Монтельфи.

Он вытащил из стола лист бумаги, подписанный прежним императором и показал нам.

— Что-то менять я не вижу смысла.

— И кого ему приготовили? — спросил Филипп.

Максимилиан усмехнулся и прочитал:

— Милия де Бёрк. Ваша родственница, герцог Якоб.

Тот сморщился.