Господство Выживших

Ши'дрин кивнул. Он коснулся глаза на своём балахоне:

— Прах к праху, грязь к грязи, — произнёс он. — И пусть Древний поглотит то, что осталось.

Остальные священники, все кроме одного, что упал уже здесь и сейчас поедался его ящером, коснулись вышитых на туниках глаз. Карас сделал то же самое, пытаясь игнорировать чавканье ящера, который поедал мёртвого жреца. Он отчаянно хотел скрыться в одиночестве комнаты, которую ему выделили, как только Карас переступил порог Дома Филиом, прибыв из Скаллпорта. Хотелось отчистить своё тело от грязи, посидеть в магической тишине и темноте, которая блокировала бы пронзительные крики, что постоянно раздавались в вонючих грязных коридорах крепости, и помолиться. Помолиться о силе, чтобы завершить эту богохульную шараду и пережить свою миссию.

В каждой крепости Лурт Дреира, другие Ночные Тени, без сомнения, думали так же. Их коллеги были размещены и в далёких Эриндлине и поверхностных городах Глубоководье, Безантуре, Калимпорте и Вестгейте — везде, где гноился культ Гонадора.

Карас спрашивал себя, живы ли те Ночные Тени, которых он и Валдар отобрали для этой миссии. Это был критический день, и для Караса тоже. С благословения Леди в Маске, Валдар внедрился к врагам, но только до того момента, как поймают первого из Ночных Теней, который выдаст их всех.

Мальчишка взял узды ящера Караса. Тот спустился и пошёл через портик, огибая толпу и пробираясь к выходу. До того, как он достиг выхода, рука упала на его плечо.

— Ты будешь вознаграждён, — сказал Ши'дрин тихим голосом. А потом сказал громче, уже всем священникам, — Подходите! Мы будем кормить алтарь весь цикл во имя празднования Сбора! — он указал на ближайшего мальчишку Дома, — Ты! Отродье! Скажи мальчишкам готовить жертвы!

Карас с трудом подавил предчувствие. Он мог бы сказать, взглянув в глаза Ши'дрина, что священник понял причастность Караса к смерти Молваяса. Теперь последует одна из двух вещей. Награда — за возвышение Ши'дрина на место Молваяса — Пожиратель Грязи. Или возмездие.

Оба этих пути могли принять одну и ту же форму — жертва на алтаре Гонадора.

Всё же, Карас ничего не мог сделать, только не с таким числом ликующих священников, которые бесновались везде, где хватало взгляда. Воняя кровью и потом, радостно лепеча о благополучно прошедшем Сборе, они быстро спустились в коридор к святыне в основании сторожевой башни. Если бы Ши'дрин не выбрал Караса, то он бы убежал, а может быть, даже симулировал падение и остался позади. Но новый Пожиратель шагал позади Караса, подталкивая его вперёд.

Они прошли через гниющие, влажные чёрные занавеси из шёлка в комнату со стенами, полом, и потолком, отполированным до гладкости стекла. Дюжина колонн из такого же пурпурного пятнистого камня, на каждой из которых была вырезана руна, окружали возвышение неправильной формы. На возвышении стояла глыба чёрного пористого камня — сам алтарь. Гонг висел над возвышением, и его бронзовый диск был изъеден кислотой, которая сочилась с его краёв и капала на алтарь.

Пурпурный туман висел в комнате. Когда Карас проходил через облако, то незаметно коснулся символа и тихо помолился о силе. Туман жёг его кожу, и цеплялся за него, словно вялый страх. Только на то, чтобы зайти в святыню, потребовалась вся храбрость Караса. Воздух был настолько грязен, что казалось, будто пробираешься через жидкие нечистоты. Чем ближе он подбирался к алтарю, тем хуже ему это удавалось. Он был чужим здесь, существом другой веры. В любой момент он мог быть обнаружен и поглощён.

Тогда бы они набросились на него, как падальщики ползуны на труп.

Он яростно потряс головой. Если он не овладеет собой, то скоро упадёт в обморок, и будет валяться на полу, невнятно бормоча. Дрожащей рукой он схватился за замаскированный святой символ:

— Леди в Маске, — молился он, подавляя желчь в горле. — Проведи меня через это. Помоги мне исполнить твоё поручение. Покрой тенью мои сомнения, и скрой мои страхи.

Священники неорганизованной толпой остановились у алтаря. Ши'дрин вышел вперёд, повернулся, и поднял руки. Его ногти были грязны, а рукава его балахона были пропитаны кровью и слизью. Он поймал взгляд Караса. В течение одного ужасного момента, Карас подумал, что жрец может попросить его принести жертву. И вот Ши'дрин закрыл глаза.

— Гонадор, ваши преданные слуги взывают к Вам, — протянул Ши'дрин. — Во славу Вашу мы пируем.

Тогда он преобразовался. Его пальцы таяли, руки стекали к туловищу, словно горячий воск свечи, а голова превратилась в чернеющую лужу на плечах. Скоро он весь, включая его одежду и балахон, превратился в аморфа. Чёрная лужа, которой он стал, выпирала от края возвышения и текла к алтарю.

Остальные священники выстроились в две линии от возвышения к входу. Карас, осторожно побираясь, занял место настолько дальнее от алтаря, насколько мог, став рядом с единственным выходом из помещения. Он повторял за священниками, которые бормотали о преданности своему божеству и качались взад вперёд. Он шевелил губами вместе с остальными, бормоча, и надеялся, что это похоже на их молитву.