Господствующая высота

Я было начал объяснять, что для подстраховки фланга нужно перетащить один ДШК на крышу командного пункта, однако меня перебил Марсель Брюно, который с присвистом, широким взмахом вытянутых рук провел воображаемую черту от траншеи вглубь заставы и хлопнул себя по ноге. Этим номером обстановка ненадолго разрядилась. Еще толком не оттертая от заводского масла, скользкая, как угорь, трофейная «сварка» была без лишних слов водружена на КП, и даже тренога ее кое-как привалена камнями. Затем Мартын ни с того ни с сего обругал японца, взявшегося — тоже ни с того ни с сего — почистить пулеметный станок. Кашима бросил в обидчика тряпкой, но тот словно перестал замечать что-либо, ковыряясь в ствольной коробке и патронном ящике. Японец стоял в воинственной позе, сжав опущенные кулаки. Мартын, продолжая возиться с лентой, скинул тряпку с локтя, и она упала под голову мертвому Файзулле. Мне хватило внимательного взгляда на товарища по учебке, чтобы понять, что главным объектом его недовольства был не японец, а я — мои командирские повадки при явно отсутствующем, некомандирском виде. Вместе с тем я почувствовал на себе задорные взгляды других свидетелей сцены. Колченогая мысль о том, что мои добровольцы перепуганы и ждут повода если не разбежаться, то послать подальше своего свихнутого вожака, нагнала меня на обратном пути к позициям, заодно с прораставшим из зенита, садящимся ревом мины, — звук этот привычно напомнил мне о каком-то детском кино про войну, и так же машинально, по-детски я прищурился и открыл рот.

«Груша» упала недалеко позади окопа для БМП. Подшибленный взрывной волной, я, будто шар в лузу, скатился с бруствера в перекрытую щель и не успел опомниться, как другой снаряд ударил в траншею всего в двух шагах от моего убежища. Жаркая, разящая тротиловой горечью взвесь встала в воздухе так плотно, что несколько секунд я не мог ни дышать, ни видеть и не понимал, где верх и где низ. Пространство точно схлопнулось вокруг меня. Зажав полями панамы глаза и уши, я уткнулся боком в дальнюю стенку щели. Земля дрожала и гудела. Чтобы не терять хотя бы последнего разумения о происходящем, я пробовал считать разрывы. Из ущелья работали как минимум два «Подноса». Мины били по флангу с частотой и методичностью сваебойной машины. Каждый удар отдавался со всех сторон сразу, отчего я опять утрачивал чувство верха и низа и у меня складывалось почти безусловное ощущение того, что я лечу под откос внутри набитого камнями ящика.