Госпожа

Я уже открыла рот, чтобы ответить ему, но он вдруг отвернулся, заметив какое-то движение на тропинке у скалы прямо под нами. В мерцании свеч я успела заметить только светлые волосы и голое женское плечо. Ермолов даже не повернул головы, но резко сказал что-то сквозь зубы по-русски, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда из-за одной из колонн беседки вышел телохранитель и стал спускаться по лестнице к морю. Я и понятия не имела, что он все это время был там, и даже не поняла, то ли начинать бояться, то ли, наоборот, вздохнуть с облегчением.

– Прошу прощения. Иногда нас тут беспокоят непрошеные гости.

– Перед таким видом сложно устоять, – кивнула я, но на самом деле не поверила ни единому слову.

Это место охранялось посерьезнее, чем дом десять по Даунинг-стрит. Кто же смог подобраться так близко?

– Так о чем мы с вами говорили?

– Ах да! Вы очень добры ко мне, но пока я бы не сказала, что галерея имеет огромный успех… – Я замолчала, крутя в руках крошечную десертную ложечку. – Проще говоря, я ведь… начала работать в «Джентилески» всего год назад и занимаюсь в основном современным искусством.

– А я так понял, что вы неплохо разбираетесь и в старых мастерах, – внимательно посмотрел мне в глаза Ермолов.

Что он имеет в виду? Ничего! Прекрати паранойю, Джудит!

– У меня, разумеется, есть соответствующее образование и подготовка, но авторитетом в этой области я себя никоим образом не считаю. Спектр и ценность вашей коллекции невероятны, о чем вам прекрасно известно. Я не смогу с уверенностью назвать точную рыночную стоимость таких шедевров.

– И тем не менее вы могли бы взяться за это дело?

Могла бы, конечно. Теперь я знаю, из чего конкретно состоит его коллекция, можно поднять отчеты о продажах, проверить все по «Артпрайс», сравнить с известными работами того же уровня и так далее, как мне не раз приходилось делать, пока я работала в «Британских картинах». Страшно, однако возможно.

– Если вас беспокоит вопрос подлинности работ, то, смею вас заверить, провенанс просто безупречен. Мне нужна только экспертная оценка стоимости.

– Я могла бы…

Рядом раздались голоса. Охранник о чем-то разговаривал с женщиной по-русски. Я услышала, как женщина прошипела: «Мне нужно поговорить с ним!» – а потом низкий мужской голос успокаивающим тоном ответил что-то неразборчивое, а затем добавил: «Невозможно».

– Прошу прощения, мисс Тирлинк, – произнес Ермолов, неторопливо встал и растворился в фиолетовых сумерках. Говорил он негромко, но я все расслышала:

– Убери ее отсюда! Утром с ней разберусь!

Он не знал, что я немного говорю по-русски, но, с другой стороны, он же не задавал мне таких вопросов. Интересно, эта любительница ночных прогулок понимает, как рискованно себя ведет? И дело вовсе не в отвесных скалах: конечно, «калашниковых» я пока не заметила, но это вовсе не значит, что их тут нет. Теперь я увидела его коллекцию своими глазами и вполне понимала, зачем здесь нужна такая охрана. Ермолов говорил настолько ледяным, невозмутимым тоном, что мне подумалось: в случае чего он мог бы разобраться с нарушителем и лично.

– Еще раз прошу прощения, – сказал он, покрутил в руках салфетку и положил обратно на стол.

Наконец до меня дошло, почему я так боюсь Ермолова. Дело в том, что он выглядел совершенно безобидно. Ему не было надобности вести себя вызывающе. Спокойствие не прикрывало безжалостность, а лишь подтверждало сам факт ее наличия. С внезапным раздражением я осознала, что считаю его сексуальным.

– Так на чем мы остановились? – спросил он.

Я была уверена, что Ермолов выбрал меня не совсем из честных побуждений. Почему он не обратился к лучшим экспертам в этой области, ведь картины, несомненно, того стоили? Я не сомневалась: будь у меня достаточно времени, я могла бы справиться с этой работой. Однако уровень полотен Ермолова заставлял меня сомневаться в себе. Эти картины заслуживают самого лучшего, и, как бы мне ни неприятно было об этом думать, я пока еще не могла сказать, что я лучшая.

– Господин Ермолов, могу ли я задать один вопрос? Почему вы выбрали меня для этой работы?

– Доктор Казбич предложил вашу кандидатуру. Он мой закупщик, – нетерпеливо ответил Ермолов, начиная раздражаться, что я впустую трачу его ценное время.

– Господин Ермолов, спешу вас заверить, что буду вести себя крайне дискретно, и хочу поблагодарить вас за оказанную мне честь. Но я просто не считаю себя идеальным кандидатом для этой работы. Вам нужна команда экспертов, ассистентов… – начала я, но тут же осеклась.

Ему стало откровенно скучно. Как я и ожидала, мы перебросились парой дежурных фраз, потом он извинился и сказал, что ему надо сделать еще несколько важных звонков. Я не могла быть ему полезна, а следовательно, не представляла интереса.

На следующее утро Ермолов даже не потрудился попрощаться со мной. Я решила, что больше никогда не увижу его, но даже не подозревала, как буду мечтать именно о таком окончании этой истории.

4