Госпожа Алая Лента

Раньше, в детстве, до смерти родителей, Элис дружила со множеством девочек, но когда она попала на попечение тетки Дэллы, все от нее отвернулись. Нетрудно было догадаться, почему: тетка Дэлла была «городская», и это слово половина Грейдэлс-виллидж произносила с характерным пренебрежительным намеком. К тому же, тетка Дэлла не ходила в церковь, не верила в Бога и отучала от этого Элис (уже почти окончательно отучила). И, как последний довод, тетка Дэлла была в разводе. Как только выяснились все эти обстоятельства, всем девочкам из класса Элис вдруг запретили с ней общаться родители. Китти, может быть, тоже запрещали, но она все равно общалась – пока они с Элис не рассорились из-за книжки. Элис одолжила подруге свою самую любимую книгу, «Хоббита», а та уронила ее прямо в лужу, еще и пыталась это скрыть! Элис смертельно обиделась. Они с Китти не разговаривали с самого мая – то есть, вот уже два месяца. В школе они, наверное, быстро бы помирились, так как сидели за одной партой, но пока длились каникулы, девочкам удавалось избегать друг друга.

Элис сбежала с пригорка, тормозя носками сандалий и поднимая тучу пыли, словно маленький энергичный поезд. Вот и дом! На фоне заката – черный силуэт, ритмично сгибающийся и распрямляющийся. Тетка Дэлла снова корчует пень, подумала Элис.

– А вот и я!

Девочка вбежала в распахнутую калитку, немного сбавив скорость: чтобы тетка успела положить топор. Этот ритуал встречи повторялся каждую неделю, когда Элис возвращалась из библиотеки. Тетка Дэлла возилась в саду, но при виде племянницы откладывала дела и раскрывала объятия, затем обнимала Элис и немного приподнимала ее, смеющуюся, над землей. Руки у тетки Дэллы маленькие, как у мамы, но шершавые, как у папы, и глаза – тоже как у мамы, а рот узкий, учительский. Но это уж Элис сама придумала или где-то вычитала, никогда она на самом деле не видела, чтобы у учительниц были какие-то особенные рты.

Когда тетка Дэлла увидела, что выдали Элис в библиотеке, она ничего не сказала, только покачала головой: точь-в-точь как в тот раз, когда им на улице встретился викарий с дочерьми, и он прижал детей к себе ограждающим жестом, а потом перешел с ними на противоположный тротуар.

На следующий день, едва позавтракав, Элис побежала в сад, чтобы там читать, сидя в гамаке: многострадальный пыльный носок сандалии уперт в землю, помогая немного раскачиваться. Тетка Дэлла говорила, что от этого у Элис скоро заболит голова или закружится, но девочка еще ни разу не чувствовала ничего подобного.

К. С. Льюис оказался не так уж плох, во всяком случае, Элис понравилась Люси. Погруженная в чтение, она не сразу расслышала непривычный для Грейдэллс-виллидж звук: тарахтящий мотор приближающегося автомобиля. Девочка вскинула голову, затаив дыхание, повела глазами справа налево по всей длине улицы, откинулась в гамаке на спину, подаваясь назад, чтобы заглянуть за угол их с теткой дома, но машина не спешила появляться, хотя явно кружила где-то неподалеку.

И вдруг прямо у крыльца притормозил красный «Эльдорадо Бруэм» (конечно, марки Элис не знала, уже только годы спустя прочитала в каком-то журнале и сразу узнала машину на фото). Дверь бесшумно распахнулась, и из темного салона вышел статный молодой мужчина в белом костюме. Элис смотрела на него, открыв рот. На минуту ей показалось, что сейчас с ней начнут происходить удивительные вещи, с этого дня будет положено начало таинственным приключениям, как у Люси Певенси или Алисы. А потом незнакомец подошел к заборчику, оперся на него локтями, и очарование пропало, спугнутое звуком его голоса:

– Девочка, доброе утро! Не бойся меня. – Она ничуть и не боялась, но, может быть, мужчина принял ее внимательный взгляд за свидетельство паралича от страха? – я всего лишь хотел спросить дорогу. Ведь это Грейдэлс-виллидж? Это здесь продается особняк на холме?

Элис молча кивнула, и тут на крыльцо вышла тетка Дэлла с корзиной мокрого белья. Одного ее подозрительного выстрела прищуренных глаз в незнакомца в белом костюме хватило, чтобы мужчина спрятался обратно в скорлупу своего роскошного автомобиля – юрко, словно втянула рожки улитка. Уже к вечеру Элис забыла о нем.

А вот незнакомец о них не забыл.

Оказалось, мужчину в белом костюме и красной машине звали Роджер Блум – во всяком случае, так он подписывал открытки, которые начал присылать тетке Дэлле. Та относилась к ним совершенно равнодушно («Это всего лишь куски раскрашенного картона!»), тогда как Элис хотелось, чтобы тетя была с мистером Блумом поласковей. Может быть, думала девочка, она снова выйдет замуж, и будет счастлива, в конце концов, ей и тридцати нет! Ведь так было в каждой книге, что Элис читала: принцесса говорила принцу «да», и на том все ее злоключения кончались, начиналось «жили они долго и счастливо». Но тетка Дэлла была холодна, как Снежная королева – целую неделю, пока мистер Блум не подъехал лично к самой калитке дома Элис.