Госпожа Чудо-Юдо (СИ)

Дуно, как почувствовав мой взгляд, на мгновение поднял всё ещё распухшие от побоев веки. После тонны образов, пронизанных обжигающе-откровенной эротикой, которые обрушил на меня Лау, окунуться в чистую преданность без малейшей примеси похоти стало блаженством.

Лау всё ещё ждал ответа, продолжая жонглировать фантазиями своего бесстыдного разума.

— Нет, Лау, — ответила я. — Коммандер бессменным не будет. И свое право на власть будет доказывать в ежемесячной шахматной битве в последний день каждого месяца. У всех будет шанс его переиграть, если, конечно, вы будете часто тренироваться в свободное от работы время. Хоть каждый день.

— Госпожа Гайя, — раздался новый вкрадчивый голос, — можно и мне поинтересоваться? Мое имя Слак. И мне тоже хотелось бы узнать границы властных полномочий коммандера нашей группы… Если госпожа соблаговолит ответить.

При последних словах, которые при другой интонации могли бы показаться ехидными, автор вопроса — невысокий, но коренастый раб с наметившимся брюшком, — отвесил глубокий поклон.

— Полномочия? — задумчиво повторила я. — Что ж… могу вам всем пообещать, что не стану вмешиваться во внутренние разборки вашей группы. При условии, что при выполнении любой работы группа будет действовать слаженно… и ни один из вас не будет серьезно травмирован физически. И главное — никто из вас ни словом, ни делом не тронет остальных рабов этого поместья. Если я только узнаю о чем-то подобном… — понизив голос, доверительно сообщила я, — то провинившийся враз лишится своего места здесь. И даже не пытайтесь оклеветать друг друга, если приспичит… Поверьте на слово — я узнаю. А со мной лучше дружить, ребятки, и не беспокоить по пустякам. Слово госпожи!

Решив, что на сегодня с меня хватит, я включила пси-ограничитель на полную мощность и в блаженной тишине побрела мимо шеренг своих рабов обратно в дом. Каждое движение приходилось тщательно контролировать, иначе тело принялось бы вышагивать пьяными от слабости зигзагами.

Проходя мимо знакомого крепыша с опухшим лицом, я тихо сказала:

— Дуно, бери своих братьев и располагайся в доме на первом этаже. Будете моими телохранителями… и ты за всех в ответе, понял?

От мощной фигуры раба и его соседей повеяло такой радостью, что пси-ограничитель пропустил треть эмоций минимум. Мне была приятна такая реакция, но от непривычных нагрузок этого сумасшедшего дня мой мозг уже давно сигналил «SOS».

И вот теперь мне окончательно поплохело.

Пройдя несколько шагов мимо Дуно с братьями, я пошатнулась и приложила руку ко лбу. Перед глазами плясали световые мушки, а кровь стремительно ринулась вниз, оставив щеки леденеть от подступающей бледности. Тело повело в сторону, но упасть мне не дали.

Сильные мужские руки, пахнущие ядреным потом, обхватили меня за плечи, а затем… подняли вверх.

— Передай госпожу мне, Грай! — где-то на периферии угасающего слуха послышался раскатистый бас Дуно. — С этой минуты мы назначены ее телохранителями!

— Нет, — отрезал голос того, кто держал меня на руках.

— Да я тебя сейчас…

Слушать перебранку в моем отвратительном состоянии полуобморока было ужасно, и я прошептала:

— Прекрати, Дуно… этот… как его… пусть тоже… телохранителем…

Последние слова губы скорее беззвучно прошевелили, чем прошептали. А затем сознание растворилось в холодном белом шуме, наполнившем мои уши до краев.

Глава 8Секреты диниту

Назойливый писк электроники привел меня в замешательство. Он до того походил на звуки, издаваемые медицинским пульсомером, что первая мысль была о больничной палате.

Однако просто разлепить веки и осмотреться оказалось не так-то легко, потому что глаза закрывала плотная повязка с влажными физиопластырями изнутри. Их легко было распознать по влажной прохладе, которая приятно нежила тонкую кожу над глазными яблоками. Множество раз я накладывала точно такие же пластыри в ксенозаповеднике на глаза своих питомцев, больных конъюнктивитом — стандартная реакция на плохой климат-контроль при длительной межпланетной транспортировке.

Я пошевелила руками и поняла, что мне физически мешают медицинские присоски-датчики. При снятии они истерически засигналили, призывая местный персонал.

Не обращая внимания на шум, я стянула с глаз повязку и оглядела помещение — действительно с больничной обстановкой в бело-мятных тонах. Попутно прислушалась к собственному организму. Слабость всё ещё сковывала тело, но голова болеть перестала. В сознании воцарилась расслабленная тишина, прозрачная и лёгкая.

Пси-ограничитель был на месте, но ощущался как-то необычно. Более плотно и непроницаемо, как будто мне перекрыли нос и велели дышать исключительно ртом, не чувствуя ни единого запаха.

Размышляя над этой странностью и местонахождением незнакомой комнаты, я чуть не пропустила момент, когда входная дверь распахнулась, и в палату величественно прошествовал… диниту.