Госпожа Чудо-Юдо (СИ)

— Боль необходимо принять. Разрешить ей быть. А самому наблюдать со стороны, не погружаясь в пучину страданий. Юные плывчи учатся этому искусству несколько лет… ибо знают: если провалят свой главный экзамен, то безумие и смерть станут их наказанием. И лишь космозонгские жертвы плывчи избавлены от него…

— У меня нет нескольких лет в запасе, — мрачно сказала я. — Боль вернётся уже завтра. Альтернатива ей — полная блокировка с помощью искусственного ограничителя.

Старейшина-плывчи неодобрительно покачал головой.

— Плохая альтернатива. Как научить тебя быстро? Нельзя так. Всё должно быть постепенно. Боль слушается лучше тех, кто поет песни духа, и мы поём. Боль трусит перед холодом, и мы приучаем свои тела к низким температурам. Боль благоговеет перед музыкой дыхания, и мы учимся дышать — одна единица вдоха на две единицы выдоха. Боль слабеет перед красками воображения, и мы учимся рисовать для нее любимую картину — алый шар становится синим…

Все способы, что перечислял старейшина Бойре, вполне перекликались с рекомендациями медицинской коалиции Земли, когда дело касалось профессиональных требований об определенном уровне болевого порога. Особенно, если речь шла о военных, спортсменах или космических исследователях. Опять же, мальчишки-студенты с ксенобиологического потока. Среди них особенной популярностью пользовался курс повышения болевого порога. А всё для того, чтобы получить возможность участия в экспедициях на неблагополучных планетах с уровнем тринадцать и ниже. Большинство, конечно, этот курс бросало, не выдерживало издевательств над своими ноцицепторами — особыми зонами окончаний нервных клеток без защитной оболочки… так называемых «оголённых нервов». Но зато те, кому удавалось пройти всю программу до конца, становились почти что живыми киборгами без страха перед смертью.

Мне такой результат, увы, не светит.

«Первое испытание… — прилетела новая скептическая мыслеформа от старейшины. — Стоит ли предлагать..? Земные создания слабы…»

— Испытайте меня, — тут же предложила я, заработав очередной удивленный взгляд собеседника.

— Да будет так, — нехотя согласился он. — Вы сами предложили… госпожа Чудо-Юдо.

— Я готова.

И в следующую секунду осознала, насколько легкомысленными были мои слова, потому что старейшина объявил с несколько ехидной торжественностью:

— Первое испытание должно быть с виду легким, а на деле тяжким. Вода у берега сейчас прохладна, но не холодна. Войдите в океан по шею, госпожа, и постойте там неподвижно до рассвета… для начала. И если с первым лучом солнца вы всё ещё будете готовы продолжить познание, я научу вас контролировать боль без искусственных приспособлений.

Пока я переваривала информацию, премудрый Бойре молча развернул тупорожку и без единого слова прощания направил ее прочь, за гряду подводных скал. Остальные плывчи, искоса поглядывая на меня, так же быстро последовали за старейшиной.

В задумчивости я оглянулась на телохранителей. Дуно тревожно хмурился, а Грай смотрел странно. Как будто кто-то рисковый запустил колесо рулетки, поставив на кон содержимое всех своих денежных счетов не из-за азартного куража, а из-за неких соображений кодекса чести. И это не могло не вызывать у него острого любопытства… и восхищения.

— Дуно, передай управляющему, чтобы связался с Таллой Ней через мой коммуникатор и попросил у нее новую серебряную повязку на голову. Пусть так и скажет, дословно.

— Госпожа, вы действительно собираетесь сделать то, что сказал старейшина плывчи? — неверяще спросил Дуно, напрочь забыв о рабской субординации в хаосе охватившего его ауру бурного беспокойства. — Это может быть опасно для здоровья, не такая уж вода и теплая! А вдруг вы сознание потеряете?!

— Я хочу попробовать. Не переживай, на берегу останется Грай и в случае, если мне поплохеет, вытащит меня из воды. Не так ли, Грай?

— Клянусь вам в этом, госпожа! Глаз с вас не спущу, — чрезмерно серьезно отозвался тот, а про себя подумал: «Если выдержит хотя бы три испытания плывчи… перед такой госпожой и на коленях стоять будет честью…»

— Вот видишь, — улыбнулась я. — А завтра устроим день медосмотра. Сама подлечусь, если заболею, да и рабов всех надо проверить. В первую очередь, тех, кто недавно болел или был ранен. Так что поручаю тебе лично сформировать порядок их очередности на осмотр… Словом, давай-давай, действуй. Муирне, ты тоже иди в дом.

Дуно был вынужден уйти вместе с рабыней-плывчи, но про себя твердо решил задействовать всех своих братьев и рассредоточить их чуть выше в качестве тайных наблюдателей.

Как только мы с Граем остались одни, шум океана почему-то приобрел угрожающие мрачные нотки. От мысли, что придется провести в воде несколько долгих часов без движения, сделалось не по себе. А ну как приплывет хищная живность из местной океанической братии и решит откусить от меня самую малость, на пробу?.. Попробуй тут в неподвижности постоять.