Госпожа Чудо-Юдо

Такой концентрат друри его организм получает впервые, и только теперь Тэймин в полной мере ощущает его коварное воздействие не постепенно, а стремительно. В глазах темнеет, мир плывет искаженными линиями, а лица вокруг него превращаются в пятна, от которых веет угрозой.

Отвратительная, мерзкая рука насильника-громилы, чье имя слизнули из памяти разъедающие разум друри, касается его спины и скользит ниже. Обладатель руки при этом говорит хозяйке что-то угодливо-насмешливое, и Тэймин чувствует, как в нем резко распрямляется, раскручиваясь, невидимая пружина звериной ярости. По коже пробегают первые искры.

– Что за… – следующую фразу громилы вырывает изо рта вместе с воплем боли колючая вспышка электрического разряда.

Муй Задаки с расплывчатым лицом, кажется, в недоумении смотрит на Тэймина. Затем делает осторожный шажок назад.

– Лау! – раздается ее шипение словно с другого конца Вселенной. – Что там с Хоаном?

– Он… без сознания, госпожа.

– Проклятье! Давай тогда ты вместо него. Принеси резиновые перчатки и сними с ушастика штаны.

Быстрая дробь шагов уносится в сторону подсобки, а бесформенное пятно с голосом хозяйки приближается и говорит:

– Никто не желает тебе вреда, милый. Расслабься! Что за фокусы ты тут устроил? И кстати, твоя сестра так тоже умеет..?

При упоминании сестры Тэймина трясет, как в припадке эпилепсии. В ушах селится высокий тонкий гул, а в глубине разума, в самом центре, угрожающе рычит что-то угрюмое, стреноженное и опасное. Оно требует немедленно предпринять хоть что-то и перестать быть трепетным листиком-мальчишкой, носимым по ветру куда придется, без борьбы.

Тэймин глух и слеп, теряясь в своих противоречивых ощущениях и водорослевом бреду, срывающем с губ невнятные звуки. Не зная, что предпринять, он просто доверяется инстинктам… и резко дергается лбом вперёд, как молодой драчливый бычок.

Вскрикнув, госпожа Задаки отлетает назад и падает на пол. Лоб гудит, как колокол, от ударного соприкосновения с ее головой.

Туман сгущается.

В его серых завитках возникают и растворяются лица, события, чувства. Тэймин силится рассмотреть белое облачко, что летает там, за зыбкой пеленой. А затем вернувшийся слух улавливает звуки музыки…

Бесконечно приятной фоновой музыки, которую Улла сама подобрала на тот свой знаменательный праздник трёхлетия и которая до сих пор накрепко связана для него с печальной девочкой в белом платьице.

– Гаэла, – бормочет Тэймин заплетающимся языком и чувствует, как из груди вырывается короткое сухое рыдание: – гра Гаэла…