Госпожа Чудо-Юдо

– Разрешите мне пойти с вами, госпожа, – спокойно сказал он.

И вот, как итог, мы вчетвером стоим перед Зеркальным залом, выряженные так, словно являемся заядлыми тусовщиками земных экстремальных кинки-вечеринок.

Перед широко распахнутыми дверями путь преграждали низкий столик и роскошное кресло, в котором небрежно устроилась космозонка в серой маске и сером же костюме. Чтобы попасть на праздничное мероприятие, каждая гостья останавливалась перед ней и что-то заполняла в планшете.

Когда подошла моя очередь, космозонка, не глядя на меня, вежливо спросила:

– Анкету на жертвенного раба заполнять будете?

Я с удивлением разглядывала ее маску. У большинства присутствующих этот костюмный элемент имитировал морды различных животных, и в данном случае выбор весьма интриговал.

Это была маска неповоротливой морской тупорожки, самого непопулярного существа на Тигардене-2. Плюс меня заинтересовало исходящее от обладательницы оригинальной маски настроение уныния и скрытого отвращения к происходящему.

– Что значит – жертвенного? – не поняла я.

Серая космозонка вздохнула и скучным голосом пустилась в объяснения:

– Жертвенный раб на Равноденствие выбирается из заполненных анкет случайным способом рукой Великой Госпожи. Он символизирует землю, которую надо хорошо вспахать и засеять, чтобы она принесла в этом году щедрый урожай. Это очень почётно. И, кроме того, может принести солидное вознаграждение в случае, если к концу праздника раб окажется настолько выносливым, что не потеряет сознание.

Я поморщилась. Знаю теперь эти космозонговские «вспахать и засеять». Наверняка будут драть несчастного всю ночь в хвост и в гриву всеми извращёнными способами, какие только можно вообразить.

Что ж, чего-то в этом роде и стоило ожидать.

– Нет, спасибо, – отказалась, не сумев скрыть иронии и оглянувшись на свою свиту. – Что-то не хочется своих ребят так подставлять.

Скучающе-брезгливый изгиб губ на лице необычной космозонки разгладился, и она впервые взглянула на меня с интересом.

– Иммигрантка? С багажом совести и равноправия? Любопытно.

Не знаю, почему, но она вызвала у меня необыкновенно глубокое чувство общности – и это при том, что с пси-ограничителем «читать» ее я не могла. Поэтому я улыбнулась и передразнила ее в ответ:

– Космозонка? Без жажды власти и насилия? Поразительно.

В ответ раздался тихий смешок. Затем космозонка выпрямилась в кресле, изменив свою лениво-скучающую позу.

– Рада знакомству… – глянула на значок с моим именем, прикрепленный на тугой корсаж и продолжила: – …госпожа Гайя Чудо-Юдо. Я – Мара Танн.

Я настороженно кивнула:

– Приятно познакомиться. А вы случайно не из…

– Да-да. Из всеми почитаемого рода Танн. Двоюродная ветвь. Не пугайтесь, мы с матерью сейчас далеки от политики и практически не принимаем участия в жизни планеты… – Мара Танн слегка вздохнула.

Позади намекающе кашлянули:

– Младшая госпожа Танн… я бы хотела заполнить анкету на жертвенного раба.

– Конечно, госпожа Кройд. Вот здесь, форма номер шесть, – Мара Танн пододвинула планшет к вклинившейся между нами женщине в ультра-оранжевом микроскопическом костюме и вполголоса сказала мне: – Надеюсь, мы ещё побеседуем. Добро пожаловать на восхитительный праздник Тигарденского Равноденствия!

В последней фразе проскользнула нотка усталой иронии.

Зеркальный зал поразил меня полным отсутствием одной стены – той, что должна была быть обращена к внутренней зелёной лужайке размером эдак с футбольное поле и с выдающимся холмом свежевскопанной земли посередине. Судя по широкому кольцу высаженных цветов у его основания, совсем недавно на том месте была разбита клумба. Основная масса прибывающих паслась пока в зале, возле расставленных у стен фуршетных столиков с угощением и напитками.

Полуголые яркие фигуры в вычурных масках, с агрессивной атрибутикой и ползающими у ног рабами, помноженными на свои зеркальные отражения, казались сценой из субкультурного галафильма с уклоном в грядущий хоррор. Демоническим сборищем, собравшимся на развратный шабаш, чтобы хорошенько повеселиться за счёт чужого страдания и унижений…

Я чувствовала себя среди них скованной и нелепой. Особенно когда встретилась глазами со своим отражением в стене: чешуйчатый черный боди со шнуровкой утянул мое тело до вызывающе сексуальных форм, сильно приподняв грудь и подчеркнув талию – теперь не просто стройную, а прямо-таки тоненькую, – а ноги в черных кружевных чулках казались бесконечными из-за высоких каблуков ужасающе неудобных ботинок. На поясе с креплениями болталось всё, что положено по регламенту – плетка-многохвостка, гибкий вибро-жезл и даже злополучная анальная пробка длительного ношения… в тройном экземпляре. Из-под обычной полумаски, без звериной стилистики, взирали глаза, полные недоумения – как я оказалась здесь и кто все эти ряженые вокруг?

Центр зала оставался свободным, и вскоре стало ясно – почему.