Госпожа Чудо-Юдо

– Вырубай свои фокусы, щ-щенок! – рычит первый центаврит и сильно встряхивает мальчика, которого так и держит за шкирку в воздухе. – Иначе сеструху твою хорошенечко прожарим! И сожрём на твоих глазах с кишками и косточками!

Тэймин слишком юн и неопытен, чтобы противостоять космическим пиратам, с детства закалённым в такого рода ситуациях. Индрик чувствует его смятение и растерянность.

Затем ментальное давление слабеет.

– А ну-кась, Каш, надень на динитошку нашего дикого намордничек! – с ласковой издёвкой шипит центаврит. – А то кусачий больно!

Его товарищ, чей разум был только что атакован Тэймином, мстительно оскаливается, извлекает из наплечной сумки знакомую маску из черной органики и делает широкий шаг вперёд.

– Весёлой дрессировки тебе, гадёныш!

Задыхаясь, я усилием воли вынырнула из воспоминаний индрика. Тело больше не казалось ни окоченевшим, ни мерзнущим. Оно горело огнем от лихорадочного тока крови по жилам. Сердце бухало в груди, а по лицу градом катились крупные капли пота.

Индрик сидел на скале и смотрел на меня печальным всепонимающим взглядом, а за его спиной медленно разгорался рассвет.

– Госпожа Чудо-Юдо, – произнес из воды глуховатый голос старейшины-плывчи. – Вам удалось меня удивить. Как вы себя ощущаете?

Я медленно повернула голову направо, чувствуя жгучую боль в одеревеневших мышцах шеи. На волнах тихого утреннего прибоя покачивалась голова тупорожки с нависающей над ней каменноподобной физиономией старейшины.

– Всё нормально, премудрый Бойре. Извините за беспокойство, но у меня возникло срочное дело. Не возражаете, если мы продолжим обучение позже?

И под удивленно-задумчивым взглядом плывчи махнула рукой топтавшемуся на берегу Граю, чтобы тот вытащил меня из воды.

Глава 14. Интриги социопатов

Запас безопасных седативных средств в моей аптечке уменьшался на глазах. При том, что поводов для тревог, потрясений и всяческих переживаний становилось с каждым днём всё больше, качество химического воздействия на организм грозило перерасти в количество.

А это уже гарантированный вред.

Я долго рассматривала таблетки очередного вида успокоительного на своей ладони, затем пожала плечами и закинула под язык.

«Я показал тебе ещё не всё…» – раздался ментальный шепот индрика, наблюдавшего за мной из облюбованного им угла хозяйской гостиной. Там стояла объемная ёмкость с незнакомым листовидным растением, запах которого в сочетании с набитым до краев черноземом чрезвычайно понравился разумному зверьку.

«Я знаю. Дай мне ещё немного времени», – молча ответила ему и протянула руку за стаканом воды, который поднес мне Любен с соблазняющей улыбкой на пухлых губах.

Личный раб последние несколько дней серьезно переживал, что чем-то не угодил новой госпоже, поскольку все его функции ограничивались лишь рамками принести-подать еду. А от личной гигиены и прочих прелестей персонального обслуживания он был по сути отстранён.

Вот и выдался повод порадовать самолюбивого раба возможностью сделать массаж одеревеневших до судорог ног и спины. По правде говоря, я резонно опасалась реакций собственного либидо на манипуляции Любена. Очень уж умело и провокационно он пользовался своими знаниями о науке сладострастия. А вступать с ним в интимную связь было бы для меня лишним источником переживаний, поскольку я не умела да и не хотела отделять чувства от физических потребностей. Неизбежно возникла бы какая-никакая эмоциональная привязанность, а отсюда и широкое поле деятельности для умелого манипулятора. Так что в эту дверь даже и заглядывать не стоит.

«У тебя есть личное имя?» – спросила я индрика, прихлебывая воду.

«Улла звала меня Ру. Это означает «друг»».

«Рада знакомству, Ру. Звучит красиво».

«А ты знаешь, как переводится с языка диниту «гайя фай»?»

Я изумлённо уставилась на индрика.

«Нет… не знала, что мое имя вообще как-то связано с языком диниту! Я взяла его после первого распределения в детский дом, когда нам дали право на самостоятельное решение. У найденышей и отказников без имён поначалу вообще только номера были.»

«Дословно оно означает «маленькое чудо» или «чудесная малышка». Обычно у диниту так звучат детские прозвища или ласковые обращения между влюблёнными».