Госпожа души моей

– Алира! – тихо, но властно приструнил Эрик, чтобы она перестала извиваться под ним. Он обхватил ее руки, но они не в своей спальне в Роутвуде, здесь нет ничего возле кровати, чтобы обездвижить ее.

– Любимый, прошу, – шептала она. – Я так хочу тебя… с ума схожу… умираю…

– Нет, – ответил он. Она закончит только тогда, когда Эрик позволит. Алира застонала, когда он перевернул ее на живот, положив под бедра подушку. Началась сладкая пытка, порочная, развратная. Возбуждение достигло таких размеров, что она принимала любые ласки, позволяла брать ее, как ему нравится и делать с ней все, что ему угодно. Границы и барьеры, дозволенное и непозволительное – давно стерлись. В их страсти не было места слову «нет», не было запретов. Поэтому и наслаждение у них было острое, жгучее, с их собственным запахом и вкусом на губах.

Алира медленно приходила в себя после безумной схватки, в которую превратилась эта ночь. Эрик, как всегда ненасытный, набрасывался на нее с первобытной страстью. Она улыбнулась, удобно устраиваясь в кольце его рук, согреваясь теплом его тела. В пылу желания он шептал, как тосковал по ней, как скучал по ее телу, по их близости. Ему не хватало всего этого. Алира попыталась отмахнуться от навязчивого внутреннего голоса, шептавшего: что-то не так… что-то не так… Но у нее не получалось расслабиться. Она ведь никогда не изводила Эрика требованиями и признаниями, не спрашивала о чувствах. Да, он никогда не говорил о любви к ней, но сейчас ей отчаянно необходимо знать, что она больше, чем любовница, щедро отдающая свое тело. Что она больше, значительней для него. Только для него – остальное неважно.

– Эрик, – решилась спросить Алира, – ты любишь меня?

Он удивился, что сейчас, в сладкой истоме нужно говорить и думать.

– Мне это важно, ответь. – Она не требовала – мягко просила, и Эрик нежно погладил ее буйные кудри, рассыпавшиеся по точеным плечам. Много ласковых слов крутилось на языке. Страсть, нежность, восхищение, уважение и даже благодарность, но была ли среди них любовь?.. В этом Эрик, увы, сомневался. Алира ждала ответа, и он решил сказать то, в чем был точно уверен.

– Ты дорога мне, очень дорога. И я желаю тебя, так, как никого и никогда.

– И все? Я думала, что нужна тебе не только в постели.

Эрик не выдержал и закатил глаза: разговор только начался, а он уже чувствовал раздражение. Что за глупая тяга к пустым словам?

Алира встала, закутавшись в легкое одеяло, и пристально посмотрела на него: красивого, надменного, абсолютно уверенного в каждом слове. Он всегда прав. Он хозяин и господин. А она просто женщина, по глупости влюбившаяся в него. Он не воспринимает ее, как равную. Наримель, наверняка, уважает и никогда не проделает с ней все те вещи, к которым стремится его чувственная половина. Наримель, вероятно, считала его вкусы постыдными. Со своей драгоценной супругой Эрик такого не сделает, а с ней, Алирой, можно, потому что ему не важно ее мнение, не важно, что она может посчитать его распутником. Она просто была удобной для него во всех отношениях.

Все хорошее, что между ними было, скрылось в сумрачных тенях, осталась только обида.

– Что, она не пускает тебя в постель? Поэтому ты приходишь?

– Алира, – предостерег Эрик. Есть еще возможность не доводить до ссоры.

– С Наримель ты не можешь делать… делать так! – Алира всплеснула руками, не находя правильного слова, не унимаясь, наоборот, заводясь. Почему же он молчит? Почему не оправдывается!

– Остановись.

– Она не развратна в отличие от меня, да? Ее ты любишь и ценишь, а мной пользуешься, как рукой, только с большим разнообразием.

Эрик дернулся, будто его ужалили. Она была права, но только отчасти. Страсть к Наримель давно угасла, и ему не нужно пристанище в ее постели. А страсть к Алире горела, как самая яркая звезда. И что еще за бред про развратность?!

– Не говори ерунды! – бросил он, чувствуя, что сам закипает. Ни к одной женщине он не испытывал подобной тяги, а его еще и упрекают в чем-то!

– Я думала, что ты полюбишь меня со временем. – Тоска, одна тоска в голосе.

– Ты переоцениваешь это чувство, – бесстрастно сказал Эрик и протянул ей руку, приглашая в постель. Хватит разговоров. Они только воду мутят. Иногда лучше помолчать.

– Зачем?

– Для такой умной девушки – это очень глупый вопрос.

– Какой же ты все-таки эгоист, – прошептала Алира и, решительно вздернув голову, велела: – Уходи, я больше не буду твоей утехой.

Он кивнул, принимая ее решение, спокойно поднялся и принялся одеваться. Когда темно-синий камзол был застегнут на все пуговицы, Эрик повернулся к Алире.

– Какая же ты еще наивная, – смерив ее взглядом, бросил он. – Прими совет. – Она вопросительно посмотрела на него. – Повзрослей.

Алира не поняла, как это произошло, что за бесы в нее вселились, но рука взлетела в воздух, и тишину комнаты взорвала звонкая пощечина. На щеке Эрика разливался алый след от маленькой ладошки, а глаза буквально ощутимо заволокло льдом.

– Прощай, – холодно кивнул он и удалился, не потрудившись закрыть за собой дверь.