Госпожа души моей

Алира забралась на небольшой каменистый холм и целый день после отбытия войска смотрела вдаль. Эрик сказал, что она почувствует, если что-то произойдет. Но все ее существо поглотила тревога, что же можно почувствовать, кроме страха и беспокойства? За Эрика, брата, пасынка, сыновей лорда Дарэла, даже Цисса уехала. И каждый из них может пострадать. Алира закусила губу: она не будет плакать. Слезами делу не поможешь. Она вообще сейчас никому помочь не может – остается только ждать.

И ожидание вознаградилось: Алира вскочила, приложив руку ко лбу. Ей показалось, или черные башни действительно трясутся? Боги, да они сейчас рухнут! Мгновение, два – и черное пламя взвилось вверх с чудовищной силой, а трубы оглушительно затрубили наступление. Пахнуло гарью, болью и смертью. Нет! Этого не может быть! Алира не верила, но слезы текли по щекам. Неужели надежда пропала? Боги, Эрик! Она прислушалась к себе и не ощутила ничего, только пустоту. Алира закрыла лицо руками и зарыдала в голос. Боль, какая чудовищная боль разрывала сердце.

– Госпожа, мы должны уехать.

Морнэмир возник за спиной. Алира мотнула головой, но он не стал ждать. Он обещал Эрику, поэтому резко убрал ей руки от лица, чтобы она увидела: у них общее горе. Он тоже почувствовал. Каждый индар ощутил, что их владыки, могучего короля, больше нет.

– Мы должны уехать, – по слогам повторил Морнэмир. Сам бледный, полностью сошедший с лица, но он должен собраться и спасти хотя бы госпожу. У них больше нет короля, но есть королева.

Алира кивнула и подалась, когда он мягко потянул вниз. Спуститься они не успели – отряд бесов с обнаженными кривыми мечами налетел на них. Морнэмир отскочил, толкая Алиру за спину, и выхватил клинок, остервенело отбиваясь от врагов.

Алира тоже достала меч, становясь спиной к спине своего стража. Они будут отбиваться вместе! Сражаться за свои жизни! Они схлестнулись с бесами, яростно рубя и тесня их с холма. У обоих заговоренные клинки, а у Морнэмира еще опыт и мастерство. Алира даже улыбнулась – кажется, боги хотя бы в малом на их стороне. Но тут увидела вестника Галина: она на мгновение ошеломленно опустила меч и только успела заметить, как на Морнэмира набросилась толпа бесов. Он скрылся под ними.

– Нет! – закричала Алира и упала в черноту.

Пока на пустоши гремела битва, королеву Роутвуда под чарами сонного оцепенения тайной тропой доставили в черный замок, в самую высокую башню. Несколько рабынь сняли с нее мужской наряд. Женщины-воительницы – слабы и никчемны, они жутко раздражали Атрейо. Назойливые мухи: прихлопнуть – и дело с концом. Алиру облачили в тяжелый бархатный халат цвета густого красного вина, и Атрейо, удобно устроившись, подперев голову рукой, изучал ее. Грудь медленно поднималась, длинные ресницы дрожали, алые губы приоткрыты, смоляные кудри разметались по кровати – красивая.

Образ королевы Зачарованного леса был ему знаком – память светлого пестрела им, но тот старался прятать его, точнее то, что с ним связанно. Ничего. Атрейо сам ее изучит и познает. Дева, конечно, красивая. Но красивых женщин в Сагенее много – не удивительно. Но было в ней другое, особенное – свет. Он ласкал нос запахом полевых цветов и сладостью дикого меда. Атрейо улыбнулся: он попробует ее на вкус, выпьет досуха, насладится с полна. А еще в Алире были отголоски магии жизни. Сила мужа признала ее и любила. Прекрасный подарок он получил сегодня. И невероятную силу Эрика Лейна, и его изумительную супругу.

Атрейо погладил стройную ногу, видневшуюся в разрезе; упругие холмики груди манили. Крепкая ладонь нырнула в декольте, сжала грудь и погладила большим пальцем вызывающе торчавший сосок. Алира лежала тиха и безучастна. Атрейо поднялся, подошел к столу и налил в кубок вина. Он не любил брать женщин в таком состоянии: сила тянется вяло и без удовольствия. Лучше, когда они порочно стонут, насаживаясь на его плоть, или нещадно отбиваются, предчувствуя скорую смерть. Похоть, ненависть, страх – самые прекрасные спутники для подпитки его силы.

Он сделал знак в воздухе, снимая чары. Конечно, это его сила была в Галине. Вестник такой не обладал. За силу как раз и продался. Он чувствовал себя могущественным – хотя могущества в нем ни искры, – а в ответ отдавал свой свет. Только сам Атрейо, Некромант, как его называли светлые, получал реальную подпитку от божественного вестника, а сам Галин – только химеру, иллюзию силы.

С кровати донесся стон – приходит в себя. Атрейо замер возле шикарного камина и застыл, ожидая полного пробуждения.

Ресницы Алиры дрогнули, а глаза открылись. Огромное ложе, черные шкуры, приглушенный свет, отблески пламени – где она? Поднялась – села в постели, – взгляд выхватил высокую фигуру, а сердце оглушительно застучало, рванувшись к нему. Эрик! Любимый, живой!

– Эрик! – Алира стремительно бросилась к нему, падая на грудь. – Эрик! – Она обняла его и принялась покрывать поцелуями лицо. – Милый, милый…

Он обнял ее в ответ, прижал к себе, зарылся пальцами в волосы.