Госпожа Клио. Заходящее солнце

Все-таки девушке удалось выползти на берег и даже встать на колени, обретя долгожданную точку опоры. Несколько минут она приходила в себя, кашляя и мотая головой. Потом с трудом выпрямилась; запрокинула голову, глядя на поток, который с безумной мощью рвался через узкую горловину, плюясь грязной пеной и разбрасывая миллионы брызг. Наверное, зрелище ей не слишком понравилось. Ранча опустила взгляд туда, где чуть ниже застрявшего плота пена становилась белой, камни более мелкими и гладкими, а голос воды казался, скорее, недовольным, чем грозным. Это был последний, неуверенный бунт реки перед тем, как бескрайняя равнина окончательно усмирит ее. Дальше берега расступались, а могучие горные хребты, волна за волной откатывались вдаль, теряясь в синеватых сумерках. Взгляду открывалась голая бескрайняя равнина с одинокими деревьями, не добавлявшими ей жизни.

Спустившись по каменным уступам, Найплам оказался рядом с Ранчей, преданно смотревшей на заходящее солнце, как будто благодаря его. Жрец не стал разрушать иллюзий и молча ждал, пока девушка закончит неведомый ему ритуал. Но переход от общения с Солнцем к разговору со слугой Ланзона произошел у нее неожиданно естественно:

– Я вижу пещеру, – Ранча подняла руку, указывая вверх, – там мы заночуем, а утром освободим плот и двинемся дальше. Я пойду, принесу еду.

– Откуда? – удивился Найплам.

– С плота. Я думаю, хорошо все там привязала. Жаль, что нечем развести огонь.

– Я всю жизнь живу без огня, – заметил Найплам.

– Огонь дало нам Солнце, поэтому я люблю его. Но если Солнце заберет его обратно, я тоже могу обойтись без огня. Вон, пещера. Иди туда, я сейчас вернусь.

Найплам видел, как Ранча спустилась вниз и ступила на плот, висевший над бурлящими водами. Видимо, ее вера в свое особое предназначение была не менее сильной, чем у жреца, иначе б она никогда не осмелилась этого сделать.

Забившись в щель между скалами, Найплам ощутил себя почти, как в святилище, и первым делом сбросил мокрую одежду, сквозь которую холод каменных стен легко добирался до тела. Без нее он чувствовал себя гораздо удобнее. Сел на корточки, обхватив руками колени.

Снаружи донесся шорох, и в проеме появился силуэт Ранчи.

– Я не подумала о камнях, – сказала она расстроено и положила на землю свой мешок, – он порвался, но кое-что осталось, – запустив руку в дыру, достала наконечник копья, долото, сделанное из кости капибары (завтра оно потребуется для ремонта плота) и, наконец, горсть разбухших желтоватых зерен, – ешь, – она протянула зерна Найпламу.

Тот взял несколько штук и отправил в рот; пожевав, проглотил, а потом молча уставился в сумрак, уже заполнивший окружающий мир. Огненный хвост Крылатого Змея населил его уродливыми тенями, а шум воды напоминал об испытаниях, которые еще предстояло преодолеть…

– Ешь, – повторила Ранча, продолжая держать перед ним раскрытую ладонь.

– Я привык есть мало. Все избыточное не приносит пользы.

– Мужчина должен есть два раза в день, чтоб иметь силы для сражений. Так говорит Великий Инка, который знает все.

– Я не собираюсь ни с кем сражаться. Убивать друг друга в битвах – это удел слуг Великого Инки, а мой – общаться с Ланзоном. Правда, не знаю, как теперь смогу это делать, – он ощупал висевший на поясе жертвенный нож, который раньше скрывала одежда, и вздохнул, – мой сосуд, в котором я хранил кровь ламы, разбился.

– Я достану тебе новый сосуд и новую ламу, – сказала Ранча так, будто успокаивала обиженного ребенка, – а пока ешь.

Найплам взял еще пару зерен и отвел ее руку. Ранча тут же высыпала в рот половину оставшихся запасов.

– Завтра, – она, словно оправдывалась, – я обязательно убью капибару или оленя. У нас будет мясо, мы разведем огонь.

– Ты ж говорила, что мясо можно получить только в тамбо, когда наступает праздник Солнца, – напомнил Найплам.

– Это правда, – Ранча вздохнула, – все дикие звери тоже принадлежат Великому Инке. Если я признаюсь, что самовольно убила одного из них, меня жестоко накажут.

– А ты не признавайся, – посоветовал Найплам.

– Как я могу не признаться тому, кто знает все? Ведь тогда наказание будет еще суровее – меня убьют, а за мое преступление будет отвечать весь айлью в течение нескольких поколений.

– Зачем же ты собираешься охотиться? Мы можем поискать на берегу ачита.[22]

– Ты должен хорошо есть, чтоб дойти до Большой Воды.

Найплам удивленно повернул голову. Он не понимал, почему ради него эта девушка готова пожертвовать своими родственниками, включая тех, которые еще даже не родились, хотя совсем недавно говорила, что с радостью отдаст за них свою собственную жизнь. Это было настолько необъяснимо, что сознание даже не хотело браться за решение подобной задачи, поэтому он решил упростить ее:

– Меня ведет Ланзон, – сказал он, – он хочет, чтоб я встретился с ним, иначе б не внушил мне желание, покинуть святилище.