– Ну что, идем? – Таня заглянула в зал. Знакомое платье, знакомый макияж – все выглядело настолько обыденно, что Жене стало не интересно. Но и постоянно биться над решением неразрешимой задачи тоже занятие не самое привлекательное.
– Идем, – он оторвал взгляд от картин.
– Вик, мы уходим! Я позвоню! – крикнула Таня в глубину дома, но ей никто не ответил.
Выбравшись из лабиринта заборов, они двинулись в направлении несуразной красной пирамиды, которую по глупости окрестили «памятником». Женя еще помнил споры о том, стоит ли городить это «чудо архитектуры»
– Я жду, – напомнила Таня.
– Чего? – Женя непонимающе взглянул на свою спутницу.
– Что ты расскажешь, где пропадал. Я тебе звонила целых три дня, а потом надоело.
– Работал, а телефон отключил, – соврал Женя. Не мог же он ответить, что просто выпал из этой жизни на целую неделю?
– Я заезжала к тебе… так, мимоходом. Или дверной звонок ты тоже отключил?
– В магазин выходил, наверное.
– Жень, – Таня взяла его под руку, – вот, скоро выйду на работу, и опять будешь обижаться, что мы редко встречаемся. А когда у меня куча времени, ты пропадаешь. Не хочешь, так и скажи – я взрослая девочка. Зачем мне голову морочить?
– Я не морочу. Говорю ж – так получилось!
Разговор не клеился, и оба замолчали. Женя искал по сторонам, на что б перевести беседу, но не находил ничего примечательного – не было, ни пьяных, над которыми можно прикалываться вволю, ни вызывающе одетых девиц, ни навороченных иномарок. Единственное, что привлекло внимание, было объявление «Требуется продавец» на гостеприимно распахнутой двери магазина «Кожа – Меха».
– А смысл?.. – Женя пожал плечами.
– Это ты о наших отношениях? – усмехнулась Таня.
– Ну что ты!.. Я, вон, – Женя показал пальцем, – зачем им еще продавец? Я б на их месте, вообще, закрылся до осени.
– Ты б, понятно, закрылся, а они знают, что умные люди все покупают летом – там же распродажи. К сезону привозят новые коллекции, а летом избавляются от старых. Пойдем, кстати, я гляну, что там есть – моя дубленка вся уже на черта похожа.
– Пойдем, – Женю не интересовали, ни кожа, ни меха, но обсуждать их можно долго, а, значит, тягостное молчание прервется само собой, и не надо даже искать тему для разговора.
Плотные ряды шуб, словно отливавших снежными искорками, казались миражом, в который могло поверить лишь очень изощренное сознание. Танино, видимо, и являлось таковым, потому что она сразу приступила к изучению ассортимента, а Женя, бегло оглядев не интересовавшее его великолепие, сосредоточился на продавце, и чем дольше он смотрел, тем отчетливей приходил к выводу, что девушка на кого-то очень похоже. Правда, она сидела вполоборота, разбирая кучу ценников… а когда поднялась навстречу единственной покупательнице, Женин рот приоткрылся, а глаза округлились.
Полушубок вернулся на вешалку, и Таня занялась длинной серой шубой. Помогая надеть ее, продавец оказалась к Жене лицом, и поймав ее взгляд, он подумал:
Таня к этому времени перемерила шесть шуб, но ни одна ей не понравилась.